NB

Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. В 3 т. Т. 1. Северное общество. — М., 1951.

Предисловие в духе тогдашнего времени — соединение советского марксизма и позднего сталинизма. По философским воззрениям декабристы делятся на материалистов-атеистов (Д. Якушкин, П. Борисов, А. Барятинский, Н. Крюков, И. Горбачевский, С. Семёнов, И. Анненков, В. Раевский, Н. Репин, И. Иванов, В. Бечаснов и др.), материалистов-деистов (П. Пестель, А. Бестужев, Н. Бестужев, П. Выгодовский, К. Рылеев, Н. Тургенев, С. Кашкин и др.), верующих (П. Бобрищев-Пушкин, Е. Оболенский, Розен, Басаргин, Нарышкин, братья Беляевы, Киреев, Шимков, «всего 13-15 человек из 100..., сосланных в Читу») (с. 45). ( Read more... )

Несколько раз смотрел-слушал цикл телевизионных лекций «Беседы о русской культуре» Юрия Лотмана. Запомнилось то, что он говорил о восстании Черниговского полка. В списке солдат он нашёл около десяти эстонских имён и попытался представить себе мотивацию этих солдат-эстонцев, участников войны 1812 года и заграничных походов. Он подчёркивает, что они участвовали в восстании добровольно и осознанно: «Это не были люди, которые пассивно пошли за большинством»; «это люди, которые не плывут по течению»; «Надо было много повидать, о многом передумать» (Ю. Лотман. Воспитание души. — СПб., 2005. — С. 425-426).

Потом, изучая чувашскую тему, в одном учебном пособии я наткнулся на то, что в восстании Черниговского полка участвовало «около 40 чувашских солдат» (Т. Сергеев, Я. Зайцев. История и культура Чувашии. — Чебоксары, 1995. — С. 14). Теперь захотелось побольше узнать об этих солдатах.

Материалы о восстании Черниговского полка опубликованы в шестом томе серии «Восстание декабристов», о котором упоминал и Лотман. Во-первых, составитель тома Юлиан Оксман пишет, что в списках солдат полка большой процент «латышских, эстонских, чувашских и татарских имён» (Восстание декабристов: Материалы. Т. VI / Под. ред. М. Покровского. — М., Л., 1929. — С. XVI). Во-вторых, приводятся показания командира 4-й мушкетёрской роты штабс-капитана Карла Маевского (при первой возможности отошёл от восставших), где он говорит о солдатах своей роты: «сии люди были по большей части рекруты из чуваш, почему он Маевский и не мог на верность их положиться» (там же, с. 151).

В Чувашской энциклопедии восстанию Черниговского полка посвящена отдельная статья. В ней сообщается, что в восстании участвовали «десятки солдат-чувашей», которые были сосланы на Кавказ и там погибли (А. Изоркин. Восстание Черниговского полка // Электронная Чувашская энциклопедия). Здесь перечисляется 12 солдат-чувашей: Иван Атманов, Михаил Камаев, Ефим Синюков, Андрей Тараватов, Филипп Торбеев, Иван Янусов, Осип Карпяев, Иван Шалаев, Иван Стрюков, Матвей Симаков, Гаврила Садаков, Мирон Титеев (там же). К сожалению, список литературы в статье отсутствует.

Благодаря библиографическому указателю (Движение декабристов: Указатель литературы. 1960–1976 / Отв. ред. М. Нечкина. — М., 1983. — С. 71) можно выяснить, что автор Чувашской энциклопедии ранее написал статью на эту тему (А. Изоркин. Некоторые сведения об участии чувашских солдат в восстании декабристов // Труды НИИ при Совете Министров Чувашской АССР. Вып. 60. — Чебоксары, 1975. — С. 240-247). Автор признаёт, что «сейчас очень трудно установить имена всех чувашских солдат-декабристов» (там же, с. 247). Опираясь на фамилии, произведённые от чувашских языческих имён, он перечисляет 15 солдат: барабанщик 1-й мушкетерской роты Яков Силаев; рядовые 2-й мушкетерской роты Петр Аканин, Иван Атманов (Ашманов), Михаил Камаев, Ефим Синюков, Андрей Тараватов (Тараватой), Филипп Тарбеев, Иван Янусов; рядовые 3-й мушкетерской роты Иван Шалаев, Филипп Стрюков (Стрюхов); рядовые 4-й мушкетерской роты Осип Карпяев, Матвей Симаков (Самаков); рядовые 5-й мушкетерской роты Гаврила Садаков, Мирон Титеев; рядовой 6-й мушкетерской роты Дмитрий Екимов (Якитов) (там же, с. 243-244). Он добавляет к ним ещё 3 солдат из других полков: рядовой Саратовского полка Федосей Санаев, рядовой 16-го егерского полка Федор Синаев, участник восстания на Сенатской площади рядовой 3-й фузилерской роты лейб-гвардии Московского полка Евдоким Тарбаев (там же, с. 244). Кроме того, некоторые солдаты Черниговского полка с распространёнными фамилиями типа Иванов и Васильев тоже могли быть чувашами (там же) — вспомним, что у чувашей было прозвище Василий Иваныч. Как Лотман, а также Нечкина и другие советские историки, автор считает, что солдаты-чуваши участвовали в восстании добровольно и осознанно: «антицарские, антивоенные, антикрепостнические настроения охватили и чувашских солдат» (там же, с. 246). Восставшие солдаты были приговорены к проведению сквозь строй и большинство отправлены на Кавказ, где многие погибли (там же, с. 246-247).

Ценные сведения неожиданно нашлись в работах армянского историка Мкртича Нерсисяна. В монографии о декабристах в Армении есть глава о судьбе рядовых участников восстания. Называются некоторые имена: в Кабардинский пехотный полк, среди прочих, попал «Матвей Иванов сын Иванов, 39 лет, в армии с 1813 г., из чувашей Вятской губернии» (М. Нерсисян. Декабристы в Армении. — Ереван, 1975. — С. 135-136). В статье «Новые данные о декабристах, сосланных на Кавказ» говорится, что в архиве хранятся списки 782 сосланных на Кавказ солдат Черниговского полка, в том числе там есть данные об этническом составе: большинство русские, а также украинцы, белорусы, но были среди них эстонцы, литовцы, латыши, поляки, 26 чувашей, 14 татар, 3 мордвина, 2 марийца (М. Нерсисян. Страницы из новой истории армянского народа. — Ереван, 1982. — С. 66). Ещё большую ценность представляет сборник документов о декабристах в Закавказье, где в приложении опубликованы эти самые списки (Декабристы об Армении и Закавказье / Сост. и ред. М. Нерсисян. — Ереван, 1985). Увы, в сети эта книга недоступна...

На этом можно закончить. Всё-таки пока поверим Изоркину и посмотрим, как вели себя пятнадцать перечисленных им солдат, а также один Иванов, упомянутый Нерсисяном. В январе 1826 года генерал-майор Логгин Рот распределил восставших солдат по нескольким спискам (Восстание декабристов: Материалы. Т. VI / Под. ред. М. Покровского. — М., Л., 1929. — С. 85-103; далее ссылки на это издание).

В «Список... воинским чинам, взятым в шайке подполковника Муравьева-Апостола», то есть дошедших до конца, входят Иван Атманов (Атоманов) (с. 88), Дмитрий Екимов (с. 94), Матвей Иванов (таких было двое — с. 87, 89), Михаил (Михайла) Камаев (с. 88), Осип Карпяев (с. 92), Яков Силаев (с. 86), Матвей Симаков (с. 92), Ефим Синюков (с. 87), Филип Стрюков (с. 89), Андрей Тараватов (с. 88), Филипп Торбеев (Тарбеев) (с. 88), Иван Шалаев (с. 89), Иван Янусов (с. 88). В «Список... нижним чинам..., которые оказываются в каких-либо противузаконных поступках», то есть совершивших какое-то преступление, входят Гаврила Садаков (с. 96) и Яков Силаев (с. 95). В «Список... воинским чинам тем, кои разновременно уклонились от мятежника» входят Петр Аканин (с. 99) и Мирон Титеев (с. 101). В августе 1826 года командующий 1-й армией генерал Фабиан Остен-Сакен докладывал начальнику главного штаба генерал-адъютанту Ивану Дибичу о Садакове и Силаеве «как ни в каких особенных преступлениях не оказавшихся и вовлеченных в шайку мятежников единственно по простоте своей» (с. 201).

От выводов я воздержусь. Жаль, что не получилось посмотреть списки из сборника, составленного Нерсисяном. Ленивый метод проводить «исследования», не слезая с печки, имеет свои недостатки.

* * *

1 мая — разве не повод вспомнить о декабристах? В этом году будет 200-летний юбилей восстания. Очередной никому не нужный юбилей большого исторического события в одном ряду с юбилеями трёх революций и отмены крепостного права. Я отмечу его по-своему: как давно хотел, прочитаю сочинения декабристов. Конечно, самых известных — от братьев Бестужевых до «меланхолического» Якушкина. Пусть эта запись станет мостиком между чувашской темой и декабристской.

Ака уйӑхӗнче нумай праҫник: Космонавтикӑ кунӗ, Ленин ҫуралнӑ кунӗ тата ытти те. Паян Иван Яковлевич Яковлевӑн ҫуралнӑ кунӗ тата Чӑваш чӗлхи кунӗ. Ун пек ячӗпе эпӗ чӑваш чӗлхи вӗренӳ кӗнекисем ҫинчен каласа парасшӑн. Эпӗ вӗрентекен мар, педагог мар, лингвист мар, ҫавӑнпа канаш параймастӑп. Эпӗ хам чӗлхе вӗренни ҫинчен ҫыратӑп. Малалла вырӑсла текст.

В апреле много праздников: День космонавтики, день рождения Ленина и так далее. Сегодня день рождения Ивана Яковлевича Яковлева и День чувашского языка. По такому случаю я хочу рассказать об учебных пособиях по чувашскому языку. Я не учитель, не педагог, не лингвист, поэтому не могу давать советы. Я напишу о том, как сам учил язык.

• Онлайн-курс Ольги (Улине) Шариповой.

Шарипова — преподавательница чувашского. Даются самые основы, многие важные темы совсем не раскрыты. Например, причастия и деепричастия, без знания которых нельзя читать даже простые учебные тексты. Ничего о синтаксисе, о порядке слов. Но большой плюс — аудиозаписи: можно услышать звучание необычных чувашских звуков. Полезный курс для начинающих, но ограничиваться им нельзя.

• Г. Дегтярёв. Изучаем чувашский язык: Пособие для самообразования. — Чебоксары, 2010.

Дегтярёв — лингвист, один из переводчиков Библии, автор множества работ о чувашском языке, например, очень ценного справочника о чувашских названиях птиц. Самоучитель состоит из нескольких разделов. Первый раздел: фонетика. Второй раздел: грамматика. Даются все темы, но многие очень кратко. Времена самые основные. Синтаксис есть, но только простых предложений. Причастий нет, деепричастия не называются деепричастиями. Третий раздел: лексика. Основные слова и выражения с короткими текстами. Четвёртый раздел: стихи классиков чувашской поэзии. Часто самоучители, кроме самоучителей английского, — это ещё поэтическая хрестоматия, что всегда радует. Читать эти стихи в оригинале начинающим, наверное, рано, но можно хотя бы узнать имена классиков — Константина Иванова, Михаила Сеспеля, Геннадия Айги. Пятый раздел: пословицы. Чӑваш тытса пӑхмасӑр ӗненмест (чуваш, не пощупав, не поверит). Большой минус — отсутствие упражнений, что странно для самоучителя. Полезный самоучитель, но ограничиваться им тоже нельзя.

• И. Андреев. Чувашский язык: Начальный курс. — Чебоксары, 1996.

Андреев — лингвист, автор словарей и учебников чувашского языка, статей о чувашском языке в авторитетных справочных изданиях (например, в серии «Языки мира»). В учебнике есть все темы: подробно о причастиях и деепричастиях, больше времён. Упражнения есть, но, конечно, без ответов — для самостоятельного обучения бесполезны. Тексты довольно сложные — для начинающих они, наверно, сложны. Полезный учебник, но с него нельзя начинать и им нельзя закончить.

• Н. Резюков. Сопоставительная грамматика русского и чувашского языков. — Чебоксары, 1959.

Резюков — лингвист, ученик крупнейшего чувашеведа Николая Ашмарина, после смерти Ашмарина продолжил составление 17-томного словаря чувашского языка. В учебном пособии, предназначенном для учителей и студентов-педагогов, сравниваются грамматические явления двух языков. Допустим, в русском языке есть предложный падеж, а в чувашском нет, но он выражается так-то и так-то. Все темы даются очень подробно, с множеством примеров. Особенно полезен раздел о синтаксисе и особенно подраздел о сложноподчинённых предложениях. Минус — довольно кратко о прямой речи. (На эту тему я не нашёл ничего подробного ни в одном пособии.) Очень полезное пособие, но с него нельзя начинать. В теории оно частично устарело, но для практики — бесценно.

• Г. Лукоянов. Учимся говорить по-чувашски: Пособие для учащихся. — Чебоксары, 1996.

Лукоянов — лингвист, педагог, автор школьных учебников. Это учебник для самых маленьких. Теоретическая часть для самообучения бесполезна, но очень полезны простые прозаические и стихотворные тексты типа «дети в лес пошли». Можно читать эти тексты после самоучителя Дегтярёва параллельно с другими учебными пособиями.

• И. Андреев, Р. Гурьева, Л. Кузьмина, В. Пушкин. Чӑваш чӗлхи. — Шупашкар, 1998.

Учебник для шестого класса. Теоретическая часть для самообучения тоже бесполезна, но очень полезны более сложные, чем в предыдущем учебнике, тексты — о семье, о природе, об экологии, даже о религии. Их можно читать после текстов из предыдущего учебника.

• Николай (Павлов). Пособие по самостоятельному изучению чувашского языка. — Издатель Никита Иванович Павлов, 2023.

Николай (Павлов) — православный монах, который сам выучил язык, написал это пособие и выложил его в интернет (есть ISBN, так что не самиздат). Построено пособие необычно. Первый раздел: текст на чувашском с подробным разбором каждого предложения. Даётся предложение на чувашском, потом перевод каждого слова и объяснение его грамматической формы. Минус — взято житие на чувашском. Ничего не имею против самого жанра, но в нём ограниченная грамматика и лексика. Второй раздел: конспект по грамматике. Когда я начал учить чувашский язык, то составлял свой конспект. Конспект в этом пособии получился намного лучше, и я теперь заглядываю в него. Начинать с этого пособия нельзя, после него можно закончить с учебными пособиями. Так совпало, что автор выложил книгу в августе 2023 года, когда я начал учить чувашский язык. Я так восхитился этой книгой, что хотел написать автору через ВК. Но, боюсь, что из этого не вышло бы ничего хорошего. Вряд ли у нас имеется что-то общее, кроме интереса к чувашскому языку.

Автор как будто продолжил дело православных священников, которые писали первые учебники чувашского языка. В 1769 году вышли «Сочинения, принадлежащие к грамматике чувашского языка», авторство которых приписывается Вениамину Пуцеку-Григоровичу и Ермею Рожанскому. В 1836 году вышло «Начертание правил чувашского языка» Виктора Вишневского. Приведём напоследок цитату из предисловия к первой книге.

( Read more... )

По одной из версий, слово «книга» происходит из китайского языка, откуда попало в тюркские языки (древнетюркский, волжско-болгарский, дунайско-болгарский), а уже оттуда в праславянский и далее в славянские языки [Фасмер, 1986, с. 263]. В древнечувашском языке от того же общетюркского корня китайского происхождения реконструируется слово koniv, которое означало бумагу [там же]. Когда к чувашам, которые сотни лет были неграмотными, пришла книга, то пришло и русское её обозначение, ставшее чувашским словом кӗнеке (примерное произношение: кьнеге́) [Егоров, 1964, с. 105] [Федотов, 1996, с. 273]. В чувашском языке в начале слова не может быть много согласных, поэтому между согласными появился редуцированный гласный ӗ [Резюков, 1959, с. 14] (объяснить смену гласных и сдвиг ударения сложнее без знания чувашский фонетики).

В чувашском языке, несмотря на долгое отсутствие письменности, встречаются пословицы, поговорки и прочие малые фольклорные формы о книгах. Вот некоторые из них, не вызывающие вопросов (везде мои переводы):


Есть в чувашском языке одна поговорка, которая существует в разных вариантах, но чаще всего звучит так: чӑваш кӗнекине ӗне ҫинӗ [Ашмарин, 1999, с. 255] [Чу­вашские пословицы..., 2012, с. 37] [Ваттисен сӑмахӗсем, 2007, с. 273]. Примерное произношение: чава́ш кьнегине́ ене́ щи́не. Буквальный перевод: чувашскую книгу корова съела. Если учитывать разницу между чувашским и русским синтаксисом, то более точный перевод: чувашскую книгу съела корова. Это поговорка не может не вызывать вопросов. В каких случаях её использовать? Книга здесь — это настоящая книга или символ? И при чём тут корова? Эта поговорка была записана триста лет назад, и с тех пор появилось несколько толкований. Попробуем разобраться. ( Read more... )

Конец марта, солнце греет, снег быстро тает. В такое же время года начинается поэма классика чувашской поэзии Константина Иванова «Нарспи». Правда, в поэме начало весны нарисовано широкими мазками, и конец марта с тающим снегом незаметно переходит в апрель с зелёной травой и цветущими цветами. Первые десять катренов первой главы в моём переводе:


При большом желании можно увидеть здесь описания пейзажей вокруг родной деревни автора. Но в этих условных лесах, степях, полях, холмах, где прыгают ягнята и пастушок дудит в дуду, только намёки на реальный пейзаж. Это общие места идиллической поэзии, которая зародилась у греков и римлян и была подхвачена новоевропейскими поэзиями, в том числе и русской. Набоков в комментариях к «Евгению Онегину» очень хорошо показал, что Пушкин пишет не о реальном пейзаже Псковской губернии, а об идиллическом пейзаже из античной, французской, английской поэзии (см. комментарии к строфе I главы второй, к строфе I главы седьмой). В начале 20-го века этот идиллический пейзаж наконец был описан на чувашском языке, который только тридцать лет назад обрёл письменность. К. Иванов через посредство русских классиков осваивал антично-сентиментально-романтические общие места, обогащал их местным колоритом, соединял с суровым реалистическим — до сих пор актуальным — сюжетом. В этом новаторство поэмы «Нарспи».

Пять лет назад, 11 марта 2020 года Всемирная организация здравоохранения объявила вспышку нового коронавирусного заболевания пандемией. Прошло пять лет, трудно поверить. За эти годы я много писал о ковиде (см. тег), но всё зря. Ни один человек из тех, кого я знаю, не разделял и не разделяет моё мнение о важности этой пандемии для человечества. Мне не с кем было это обсудить, и теперь не с кем. Я чувствую вокруг невероятную пустоту — вокруг нет ни одного человека. И это одна из причин, почему мне не хочется жить. Жаль, что я тогда не умер.

Ҫеҫпӗл Мишши. Паянтан: Сӑвӑсем. — Шупашкар, 1999. = М. Сеспель. С этих пор: Стихи / Пер. А. Смолина. — Чебоксары, 1999.

Биография классика чувашской поэзии Михаила Сеспеля (1899–1922) типична для революций. При рождении его звали Михаил Кузьмин, он поменял имя и стал называть себя Сеспель Мишши. Сеспель* — так по-чувашски называются разные синие цветы: подснежник, фиалка, медуница. Конечно, выбор весеннего цветка неслучаен — это символ новой жизни. Сеспель вступил в партию большевиков, стал первым председателем Революционного трибунала Чувашской автономной области, был арестован по подложному обвинению, скоро освобождён, уехал в Украину, недолго — из-за болезни — служил в Красной армии, через некоторое время повесился. Он болел костным туберкулёзом, который, возможно, стал одной из причин самоубийства. Другой причиной был внутренний кризис: он мечтал об освобождении чувашского народа и о всемирной коммунистической утопии, а видел вокруг новый капитализм в виде нэпа и новую бюрократию.

Несмотря на высокие должности, Сеспель был одним из множества второстепенных борцов революции, которые стремительно врывались в Историю, а потом так же стремительно исчезали. Чтобы закрепиться в Истории, нужно было стать литературным персонажем, как Чапаев, или писателем, как Фурманов. Сеспель не канул в Лету по второй причине — он был писателем. Он успел написать несколько десятков стихов и провести в чувашской поэзии силлабо-тоническую реформу. В русской поэзии начало двадцатого века было временем экспериментов. В молодой чувашской поэзии доминировала традиционная силлабика, взятая из народной поэзии. Сеспель последовательно начал писать силлабо-тоническими размерами. Если это авангардизм, то парадоксальный: отказ от чувашских классических размеров и переход к русским классическим размерам. Долго советские чувашские поэты писали силлабо-тонические стихи, в том числе и Геннадий Айги. Впрочем, Сеспель ввёл в чувашскую поэзию и верлибр, но это его нововведение было продолжено только в шестидесятых годах.

Что сказать о стихах Сеспеля? Подавляющее большинство — это романтический национализм в духе Шиллера и Мицкевича, восхваление чувашского народа и чувашского языка. Тут и свойственная многим европейским национализмам христианская символика, как в стихотворении, которое прямо начинается с цитаты из Нового Завета: «Или! Или! Лима савахвани!..». Новый мир — это утопия всех людей, но, прежде всего, утопия чувашей, даже в лучших стихотворениях — «Ҫӗн кун аки» («Пашня нового дня»), «Тинӗсе» («Морю»). Только в стихотворении «Кӗпер хывӑр!» («Проложите мост!») — единственном в этом издании — совсем не звучит национальная нота. В этом гениальном стихотворении, которое написано верлибром, та же тема утопии дана в очень мрачных тонах. Везде лежат мёртвые, но живые, шагая по мёртвым, строят мост в «солнечное завтра». Автор понимает, что до утопии он не доживёт, и он готов быть даже не строителем утопии, а строительным материалом для неё.


Когда-то Вильгельм Кюхельбекер написал стихотворение «Участь русских поэтов» о тяжёлой судьбе Рылеева, Пушкина, Грибоедова, да и самого себя. Можно написать такое же стихотворение об участи чувашских поэтов. Конечно, многие из них стали жертвами сталинских репрессий. Но двух самых значительных поэтов сталинизм не коснулся, потому что оба успели умереть раньше. Константин Иванов умер от лёгочного туберкулёза в двадцать четыре года. Михаил Сеспель болел костным туберкулёзом и покончил с собой в двадцать два года. Иванов и Сеспель почти ровесники, у них было что-то общее: у обоих рано проявился художественный талант, оба писали стихи и рисовали. Они могли бы встретиться, но были людьми совершенно разных эпох. Эта разница видна даже по фотографиям. Иванов в костюме-тройке и с бабочкой — интеллигент рубежа веков, «классик и основоположник чувашской поэзии». Сеспель в гимнастёрке и шинели — герой революции, «основоположник советской чувашской поэзии». Благодаря ранней смерти каждый из них остался в своей эпохе, не дожил до вероятных репрессий или до неизбежной дряхлой старости. Чуковский говорил: в России надо жить долго. Может, и не надо?

* По-чувашски: ҫеҫпӗл (этимология неясна). Буква ҫ означает звук, который в разных учебных пособиях описывают по-разному: средний между сь и шь; мягкий сь, как словах «лось» или «сюита»; попалось определение «шепелявый звук». В положении между двумя гласными или между сонорным и гласным озвончается и произносится примерно как зь/жь. В книгах по-русски его передают буквами с/з: Ҫеҫпӗл — Сеспель, Ҫимӗк — Симек (летний праздник), арҫури — арзюри (лесной дух). «Обычные» носители языка, не имеющие чувашской раскладки, пишут и с, и щ: ҫук — щук, сюк. Очевидно, произношение зависит и от говора, и от индивидуальных особенностей.

Несколько раз пытался читать стихи самого известного чувашского поэта Геннадия Айги — русские стихи, конечно. Люблю авангардистов, но и тех, настоящих авангардистов начала века читать в большом количестве не могу. От авангардизма Айги, честно признаюсь, я не прихожу в восторг. Не понимаю, что в нём такого особенного. Может быть, я просто недалёкий.

Когда я начал учить чувашский язык, то сразу же наткнулся на стихотворение Айги «Пуйӑссем» («Поезда»; 1957)*. Стихотворение довольно традиционное, размер такой же, как в трагически-ностальгическом стихотворении Мандельштама «Я вернулся в мой город, знакомый до слёз...» У Айги, несмотря на долю ностальгических воспоминаний о деревне в финале, настроение оптимистическое. Молодой человек едет куда-то на поезде, видит огромный прекрасный мир, впереди у него вся жизнь. Ничего чувашского в стихотворении нет, в нём нет и ничего специфически российского. Оно космополитичное, оттепельное, шестидесятническое. Недаром там упоминается иностранный поэт — один из любимых поэтов автора. Забавно упоминание Пимена из «Бориса Годунова» (по-моему, не самый удачный образ, мне он мешает).

Это стихотворение в одном ряду с ранними повестями Стругацких и Аксёнова, фильмами по сценариям Шпаликова, бардовскими песнями Визбора и Городницкого, картинами «сурового стиля». (Впрочем, лучшей иллюстрацией была бы какая-нибудь «железнодорожная» картина художника предыдущего поколения — Георгия Нисского.) Хотя оно не ностальгическое для автора, но, как и другие примеры оттепельного искусства, вызывает во мне странную квази-ностальгию по тому, чего у меня не было. По бурной молодости, по странствиям, по дружбе.

Вот оригинал и мой буквальный перевод:





На русский язык стихотворение перевела Белла Ахмадулина (1961). По-моему, как иногда бывает с переводами, перевод не получился, а получилось русское стихотворение по мотивам оригинального стихотворения, вариация на тему. Это очень хорошее стихотворение, а строка «О, тоска по железу железных дорог!» — просто отличная. Только в оригинале такой строки нет, а похожая строка стоит в начале первой, а не четвёртой строфы.



Сам Айги тоже создал русскую вариацию на тему собственного стихотворения — в духе своих русских авангардистских стихов (1975). Как в случае с остальными русскими стихами Айги, я не понимаю, что тут такого особенного.



Перечитывал стихотворение и вдруг решил попробовать сделать как можно более точный перевод. Сохранить размер, типы рифмы, схему рифмовки, анжамбманы и прочие формальные особенности. В содержании тоже пытался обойтись без отсебятины, хотя ради размера и рифмы кое-что пришлось убавить, кое-что добавить. Впервые в жизни сделал художественный перевод стихотворения, и очень доволен.

( Read more... )

Константин Васильевич Иванов (15 [27] мая 1890 — 13 [26] марта 1915) занимает в чувашской литературе то же место, какое в других литературах занимают Данте, Шекспир, Гёте, Пушкин. Он не только чувашский Пушкин — главный национальный поэт, «классик и основоположник чувашской литературы». Он и чувашский Лермонтов с образцовой биографией поэта-романтика, в которой есть и участие в великом историческом событии, и преследование со стороны властей, и ранняя смерть. Он и чувашский Некрасов, который обращался за вдохновением к жизни народа, писал о страданиях народа и призывал народ к борьбе.

Иванов жил во времена чувашского национального подъёма, как говорили раньше, или конструирования нации, как говорят теперь. Чуваши, по одной из версий, потомки тюркоязычных болгар, столетиями находились на обочине истории. Когда-то их предки правили крупными государствами — Великой Болгарией на берегах Чёрного и Азовского морей и Волжской Булгарией. Потом же они были подданными государств, в которых играли второстепенную роль, — Золотой Орды, Казанского ханства, Российского государства. Земледельцы, недавние язычники, они не имели городов, письменности, сложных ремёсел. Из их среды не выходили государственные деятели, люди искусства и науки. Редкостью были такие фигуры, как китаист Никита Бичурин, знакомец Пушкина. Участие чувашей в политической жизни ограничивалось бунтами: Разинщина, Пугачёвщина, восстание 1842 года — Акрамовская война. Эстетические потребности, как у всех, удовлетворялись фольклором и ремёслами: песнями, вышивкой, резьбой по дереву. Среди пословиц, собранных лингвистом-чувашеведом Николаем Ашмариным, есть и такая: «Когда народам раздавали счастье, чуваш обматывал ноги (то есть надевал лапти) и опоздал».

Во второй половине девятнадцатого века положение резко поменялось. Тогда среди чувашей стали появляться образованные люди, которые изучали быт чувашей, писали стихи, поэмы, очерки на родном языке. В поволжских губернских столицах — Симбирске, Казани, Уфе, Самаре — возникли центры высококультурной чувашской жизни. Сейчас в Чувашии вспоминают, в первую очередь, педагога Ивана Яковлевича Яковлева. Он создал чувашский алфавит, написал букварь, заложил основы чувашского литературного языка, издал более ста книг на чувашском языке, перевёл Библию. Он открыл в Симбирске школу, которая меняла статус и название, но вошла в историю как Симбирская чувашская школа. До 1917 года школа выпустила тысячу выпускников и выпускниц. Они не только работали сельскими учителями, но внесли огромный вклад в чувашское просвещение, литературу, музыку, фольклористику, театр и кино, принимали участие в бурной политической жизни начала двадцатого века. Работу Яковлева поддерживал Илья Ульянов, отец Ленина. Когда Яковлева после революции пытались преследовать, Ленин его защитил. В современной Чувашии Яковлев занимает одно из первых мест в «пантеоне местночтимых святых».

Вся недолгая жизнь Константина Иванова была связана с Яковлевым и Симбирской школой. Иванов родился в 1890 году в селе Слакбаш Белебеевского уезда Уфимской губернии (ныне Белебеевский район Башкортостана). Его предки-язычники носили имена Ка́шкар, то есть Волк, и Прта. Теперь в Чувашии есть люди, которые пытаются «очувашить» Иванова и называют его Иванов-Кашкар или Иванов-Прта. Отец был крестьянином, но состоятельным и грамотным, поэтому своих детей отправлял учиться. В 1903 году, после учёбы в начальной школе и Белебеевском городском училище Иванов поступил в Симбирскую школу. Помимо учёбы, он читал классиков русской и западноевропейской литературы, чувашских писателей, сам начал писать стихи. Окончить школу ему не удалось из-за разгоревшейся революции 1905 года. Он откликнулся на неё стихотворением «Просыпайтесь, поднимайтесь!»:


В 1907 году за участие в протестах против одного из преподавателей, в политическом митинге с пением революционных песен он вместе со всем классом был исключён из школы. Он вернулся в родное село, крестьянствовал, собирал фольклор. Яковлев в числе других своих учеников пригласил его для работы над переводами русской поэзии. Иванов перевёл «Песнь про купца Калашникова» Лермонтова, стихи Лермонтова, Некрасова, Кольцова, Огарёва, Бальмонта, рассказы Ушинского и Толстого. Свои оригинальные стихотворные сочинения он создал за очень короткий период — в 1906-1908 годах. Это лирические стихи, баллады, незаконченная трагедия «Раб дьявола» и главное его сочинение, его opus magnum — поэма «Нарспи», опубликованная в 1908 году. После этого он по непонятным причинам бросил писать стихи. В 1909 году он сдал экзамены на звание народного учителя и преподавал в той же Симбирской школе рисование и черчение. Он занимался живописью и фотографией, проиллюстрировал очередное издание яковлевского букваря, хотел поступить в Академию живописи, писал либретто оперы «Нарспи», перевёл «Песнь песней». В 1913 у него обнаружилась чахотка — туберкулёз. Константин Иванов умер в родном селе в 1915 году, не дожив до двадцати пяти лет.

На одной из фотографий, снятых Ивановым, он запечатлел себя и трёх своих друзей, соучеников по Симбирской школе. Справа налево: Константин Иванов (умер от туберкулёза в 24 года), поэт Николай Васильев-Шубуссинни (репрессирован, умер в лагере), лингвист Фёдор Тимофеев (репрессирован, умер в лагере), фольклорист Пётр Пазухин (погиб на фронте в Первую мировую). Конечно, эта фотография не репрезентативна, но в ней есть некоторый символизм. Ранняя смерть, гибель на войне, репрессии — такова судьба чувашской интеллигенции в первой половине двадцатого века.

Кажется, репутация Иванова как «классика и основоположника» начала складываться в 1940 году, когда пышно отпраздновали пятидесятилетие со дня его рождения. В течение следующих двух с половиной десятилетий были изданы его сочинения на чувашском, русском и других языках, открыты музеи, поставлен спектакль, в его честь названа улица, открыт памятник, его имя присвоено театру, наконец в 1966 году была учреждена Госпремия Чувашской АССР им. К. Иванова. Все эти институции и объекты существуют до сих пор, открываются новые памятники, ставятся новые спектакли, в том числе оперы и мюзикл, проводятся научные конференции. Но всё это происходит только в Чувашии. За пределами Чувашии Иванова не знают даже люди, которые интересуются литературой. Иванов — поэт мирового уровня и одновременно поэт провинциального уровня, «местночтимый святой». ( Read more... )

2024 год был самым тёплым годом за всю историю наблюдений. Об этом сообщили четыре независимые друг от друга авторитетные институции — Всемирная метеорологическая организация, Служба по изучению изменения климата «Коперник» Евросоюза, Британская метеорологическая служба и НАСА (пресс-релиз, пресс-релиз, пресс-релиз, пресс-релиз). — В нашей местности, кажется, впервые потепление климата наблюдается невооружённым глазом. Очень тёплая осень и очень тёплая зима, температура даже ночью не падала ниже -20.

А. Кристи. Восточный экспресс. Десять негритят. — М., 1990.

Начитался про «уютные детективы» и тоже решил кое-что прочитать для уюта. Современный хлам трогать не стал, а обратился к классике жанра. В школе читал много зарубежных детективов, и Агата Кристи мне не нравилась. Мне нравились другие авторы — от Дэшила Хеммета до Мики Спилейна и Ричарда Старка. Теперь прочитал не без удовольствия, но и без восторга. В 20-м веке были писатели, которые умели сочетать увлекательность «низких» жанров с глубиной «высокой» литературы: Каверин, Грэм Грин, Дюрренматт, Стругацкие, Лем, Эко. Даже по сравнению с ними романы Агаты Кристи кажутся примитивными. ( Read more... )

М. Фёдоров. Арҫури. Леший. — Шупашкар, 2000.

Первая поэма в молодой на то время чувашской поэзии, вдохновлённая стихотворением Пушкина «Бесы». Крестьянин Хведер отправляется в лес и встречает арзюри — лешего из чувашской демонологии. Простая история, напоминающая былички и бывальщины (фольклорные жанры о встречах с лешими, русалками, чертями и т. д.), обогащена реалистическим описанием тяжёлой жизни крестьян, а также непереводимой словесной и звуковой игрой.

*

Цитаты:

Умер Леонид Окунев — один из лучших тюменских актёров старшего поколения. Он был достоин всероссийской и мировой славы, но провинциальный театральный актёр не сможет добиться славы без переезда в столицу. Хотя он снимался в фильмах и сериалах, но они были неудачными. Фильм «Правда о щелпах», за который Окунев получил премию второстепенного фестиваля «Кинотавр», был снят в перестроечной манере и не пользовался успехом у зрителей. Кажется, больше всего Окунева знают по бездарной экранизации «Золотого телёнка», где у него была выигрышная роль Паниковского. Даже в Тюмени Окунева если узнавали, то благодаря нелепому телевизионному скетч-шоу конца 90-х, где он играл старушку.

Я очень жалею, что открыл для себя театр так поздно и видел Окунева на сцене так мало. По сути, я видел только один его спектакль — вторую постановку «Русской народной почты». Постановка не великая, но это не вина Окунева: он-то показал всё — от трагедии до фарса. В спектакле о Высоцком он вспоминал о том, как ездил в Москву, чтобы посмотреть на Высоцкого в спектакле «Антимиры», и отлично читал стихи. Если молодые актёры пытались изображать Высоцкого с помощью костюмов, то Окунев это делал тоньше, с помощью интонации и жестов. У него было умение имитировать известных людей: в той же «Русской народной почте» он изображал двух российских президентов. В плохом спектакле «Это Тюмень, детка» он повторил роль старушки из скетч-шоу. Ещё в двух спектаклях, «Ромео и Джульетта» и «Край», у него были небольшие роли. В «Крае» у него было даже две роли, и одна — заложника, с мешком на голове. Вот и всё, увы, что я видел. Окунев постоянно присутствовал в «Ангажементе»: то он после спектакля «Я убил царя» встречает зрителей, то он выступает после читки пьесы о Западно-Сибирском восстании. Казалось, что Окунев — главный элемент этого театра, краеугольный камень всего сооружения. Каким будет театр без него, трудно представить. Сохранится ли вообще? (Июльский арест Сергея Осинцева, директора драмтеатра, и смерть Окунева. Не станут ли эти события концом определённого периода в истории тюменского театра? Концом золотого века?)

Как-то я купил билет в кассе «Ангажемента», потом сел на лавочку у входа, и тут выходит Окунев с сопровождающими. Я радостно: «Здравствуйте, Леонид Григорьевич!» Он смотрит, пытается вспомнить, кто такой, говорит неуверенно: «Здравствуйте...» — «Да я простой зритель, вот купил билет» — «На какой спектакль?» — «На такой-то». — «Ну, приходите», — и пожал мне руку. Так всё просто, по-деревенскому.

В два часа ночи проснулся по некоторым надобностям и увидел серебристые облака, они же ночные светящиеся облака. Узнал о них давным-давно, когда читал псевдонаучную чушь о Тунгусском метеорите, а первый раз увидел только сегодня.

Приём мультивитаминных комплексов не связан с более низкой смертностью (новость, научная статья). — Кто бы сомневался! Мультивитамины — это афера века. В отличие от прививок.

В 2022 году самец суматранского орангутана получил лицевую рану, пожевал листья лекарственного растения, приложил их к ране, и через неделю рана затянулась. Первый задокументированный случай лечения раны растениями у человекообразных обезьян и вообще диких животных (научная статья). — Не менее увлекательная статья, чем в детстве прочитанные книги Акимушкина. Только сведения в ней более достоверные, чем в книгах Акимушкина и прочих популяризаторов. И открытие, конечно, поражает. Всё-таки обезьяны заслуживают если не человеческих прав, то каких-то особых прав. Они почти такие же, как хомо сапиенсы.

«Дюна. Фильм первый»; «Дюна. Фильм второй». Реж. Д. Вильнёв.

После первого фильма мне казалось, что режиссёр совершил невозможное — снял хорошую экранизацию «Дюны». Смущало отсутствие важной экологической темы, и я ждал, что она появится во втором фильме, но во втором фильме она так и не появилась. Осталась волшебная сказка о герое, который идёт в лес сражаться с чудовищами. Осталось фэнтези об Избранном, который спасает мир. Осталась (пост)колониальная история о благородных дикарях. Осталось всё то, что есть в множестве других фильмов и романов. Главная идея — оригинальная для того времени, и актуальная для нашего времени — исчезла. Вылезли недостатки, на которые закрывал глаза. И глупейшие батальные сцены — толпа против толпы. И стандартнейший голливудский саундтрек с завываниями. И противопоставление положительных красавчиков отрицательным уродам. Это не экранизация «Дюны», это очередной «Аватар». Я разочарован в фильме и в режиссёре.

Посадочный аппарат американской компании «Интюитив машинс» совершил успешную посадку на Луне. Первая успешная посадка на Луне, совершённая частной компанией (новость, новость). Понятно и символично, что это именно американская компания. США показали, что они лучше всех и в освоении космоса, и в бизнесе. Когда-то меня радовало развитие частных космических компаний, поскольку это разрушало монополию великих держав. Теперь не радует. Государственный космос — это статус (для государства), война, но и наука тоже. Частный космос — это статус (для кучки миллиардеров), война, коммерция, развлечение, и никакой науки.

М. Булгаков. Мастер и Маргарита // М. Булгаков. Собрание сочинений в 5 томах. Том 5. Мастер и Маргарита. Письма. — М., 1990.

Читал несколько раз в школе и называл любимой книгой. Потом долго не перечитывал и перестал называть любимой книгой. Хотел перечитать в собрании сочинений, но до собрания сочинений не доберусь. Перечитал сейчас: сначала немного раздражало, потом втянулся. Магия, конечно, отчасти пропала. Воланд не восхищает, проделки Коровьева и Бегемота не так веселят, любовь мастера и Маргариты не так умиляет, но всё так же впечатляет история Пилата и Иешуа. Любопытно, что помню почти весь сюжет, почти всех персонажей, а ведь обычно от давно прочитанных книг в памяти мало что остаётся.

Я бы теперь предпочёл, чтобы линия Воланда развивалась иначе. Чтобы не было так ясно, что перед нами дьявол. Чтобы персонажи и читатели только строили догадки. Никакой очевидной фантастики — полёт на метле, ожившие мертвецы и т. д. Просто некая могущественная персона с помощниками — как главный герой «Парижских тайн», или главный герой рассказов о принце Флоризеле, или Хулио Хуренито с элементами Остапа Бендера.

Линия Пилата и Иешуа. Психологизация евангельской истории без уверенности в том, что Иешуа — это бог. По крайней мере, в самих ершалаимских главах нет такой уверенности. Вот так же и надо было показывать дьявола в московских главах. Потом, в других главах, уже ясно намекают, что Иешуа — это бог.

В сюжете есть элементы и фантастические, и детективно-авантюрные. Автор, как и другие писатели 20-х годов, не чурался «низких» жанров, а действовал по принципу «crose the border, close the gap». Это, видимо, одна из причин такой популярности романа с 60-х годов и до нашего времени.

Манера повествования: разная в разных сюжетных линиях. В московской линии — субъективный автор-рассказчик. Его нет среди персонажей, но он находится внутри описываемого мира. Его знания одновременно неограничены и ограничены: он может читать мысли всех персонажей и может чего-то не знать о действиях персонажей. В ершалаимской линии — объективный автор-повествователь, который находится вне описываемого мира, как в романах Толстого. Стиль тоже разный, в зависимости от манеры. В московской линии — то иронический стиль советской прозы 1920-х годов, то выспренний стиль романтизма. В ершалаимской линии — лаконичный стиль с минимумом украшательств.

Необычные слова и обороты: «первым долгом» вместо «первым делом», «несусветимое» вместо «несусветное». В этом издании в первом предложении нет слова «небывало»: «В час жаркого весеннего заката...»

Никаких происшествий в мире нет, всё отлично, поэтому сходил на концерт Тюменского филармонического оркестра. Играли музыку Моисея (Мечислава) Вайнберга, которого в последние годы раскручивают в качестве забытого гения. Вот все знают Прокофьева и Шостаковича, а был ещё Вайнберг. Хотя биография у него совсем неподходящая: сидел при Сталине как зять Михоэлса, главное сочинение — опера о холокосте. Про сами сочинения мне сказать нечего: подобная малоизвестная академическая музыка для моего уха звучит как набор более или менее приятных звуков. Что поделать, ни Девятую симфонию Бетховена, ни Третью симфонию Брамса услышать не удалось.

2023 год был самым тёплым годом за всю историю наблюдений. Об этом сообщили четыре независимые друг от друга авторитетные институции — Всемирная метеорологическая организация, Служба по изучению изменения климата «Коперник» Евросоюза, Британская метеорологическая служба и НАСА (пресс-релиз, пресс-релиз, пресс-релиз, пресс-релиз). — Конечно, это не станет важной новостью даже для «образованного» слоя, тем более для «необразованного». «Какое потепление? У нас в декабре ночью было минус 38!» Разницу между погодой и климатом никто не понимает.

Никаких происшествий в стране и мире, всё отлично, все живы-здоровы. В этом году у меня было ещё больше причин ещё больше полюбить человечество.

Геродот писал, что скифы использовали кожу убитых врагов, чтобы делать разные вещи, в том числе колчаны (IV, 64). Сейчас исследовали 45 образцов кожи из 14 археологических памятников в Украине и выяснили, что, в основном, это кожа животных — лошадей, коров, овец, коз. Но в двух образцах действительно оказалась человеческая кожа — из неё действительно сделана часть колчана. Таким образом впервые получено прямое подтверждение этих сведений Геродота (новость, научная статья). — Убивай людей, делай из их черепов чаши, а из их кожи колчаны. «And — which is more — you’ll be a Man, my son!»

Никаких происшествий нет, последний день осени, скоро настоящая зима, всё отлично, поэтому опять сходил в театр. Пошёл по двум причинам: гениальная пьеса Шекспира и Николай Аузин в главной роли.

Спектакль похож на многие спектакли по пьесам Шекспира и не только Шекспира. Вспоминается, конечно, и улан-удэнский «Ричард III», и тюменские «Ромео и Джульетта», и пермский «Калигула», и новосибирское «Дело», и тюменская «Молодость», и многое другое. Смешение времён, ненужное видео, яркие карнавальные костюмы, попсовые песни, на сей раз Г. Лепс и Е. Ваенга.

Выбор красавчика Аузина на роль главного героя необычен. Он играет злого клоуна, Джокера из последних фильмов про Бэтмена. В одной из последних сцен он мажет себе рот красной краской, чтобы больше походить на клоуна. Про других актёров сказать особо нечего. Они изображают маски — кто манерной девицы, кто стереотипного гея, кто тупого вояки. Жалко хороших актрис, которым толком не дали поиграть, — Марину Карцеву, Полину Егорову и даже Софью Илюшину, хотя у неё роль получше.

Декорации — статичное двухэтажное сооружение из дерева и металла, которое отделяет переднюю часть сцены. Когда части сооружения опускаются, то в задней части видна пустота. Редкий режиссёр может справиться с огромной сценой большого зала ТДТ, и тут режиссёр не справился. Надо было ставить спектакль в малом зале.

Шекспир написал пьесу об идеальном тиране и показал пример того, каким не должен быть правитель. Что может режиссёр в современной России сказать спектаклем по такой пьесе? Как в улан-удэнском спектакле, главный герой — как бы жертва несчастливого детства, и он должен вызывать сочувствие. Последняя сцена — разговор горожан о том, что новый король будет такой же, как и прежний. Мысль проста: место тирана займёт другой тиран.

Не скажу, что спектакль не понравился, но и восторга он не вызвал. Всё время было ощущение, что режиссёр недокрутил. В ТДТ часто возникает такое ощущение.

Этническая история и культура чувашей Поволжья и Приуралья / Отв. ред. В. Иванов. — Чебоксары, 1993. ( Read more... )

Культура Чувашского края. Часть I / Сост. М. Скворцов. — Чебоксары, 1995. ( Read more... )

Чувашское народное искусство / Сост. Э. Меджитова, А. Трофимов. — Чебоксары, 1981. ( Read more... )

В. Николаев, Г. Иванов-Орков, В. Иванов. Чувашский костюм от древности до современности. — М., Чебоксары, Оренбург, 2002. ( Read more... )

Чувашские пословицы, поговорки и загадки / Сост. Н. Романов. — Чебоксары, 2012. ( Read more... )

Начал учить чувашский язык, язык предков, и как-то втянулся в изучение истории чувашей и прочитал несколько книг. Книги совершенно разные по жанру, по степени научности и по степени публицистичности в духе романтического национализма, но откровенной псевдонаучной дребедени в них нет. Первая — коллективная монография, строго научное обобщение знаний по определённой теме. Вторая — учебное пособие, по сути — переработанное и дополненное издание упомянутой монографии. Третья — альбом: предварительный текст и много фотографий. Четвёртая — нечто среднее между монографией и альбомом. Пятая — сборник малых фольклорных жанров. Плюс просмотрел два сборника рецептов. Узнал так много о чувашской культуре, что могу сдать экзамен — жаль, что некому. ( Read more... )