Wyspa skarbów / Treasure Island
Dec. 28th, 2023 07:58 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dzatochnikДавно хотел перечитать «Остров сокровищ», но не на русском, поскольку уже читал на английском, и не на английском, поскольку на английском читал два раза, поэтому прочитал на польском, заглядывая в оригинал.
В польском переводе имеются некоторые странности. Вместо английских слов, которые не нуждаются в переводе, используются польские слова. Вместо mister — pan, вместо gentleman [of fortune] — pan [szczęścia], вместо squire — dziedzic (помещик, барин). Прозвище Сильвера в оригинале — Barbecue, в русском переводе — Окорок, а в польском — Patelnia (Сковорода). В оригинале, конечно, все обращаются на вы, и вежливое обращение понятно из контекста. В польском Ливси обращается к Сильверу на ты: «Ty jesteś czlłowiekiem...» — что не соответствует образу Ливси, образованного джентльмена. Смоллет тоже обращается к Сильверу на ты: «A teraz posłuchaj mnie...» — что, может быть, более оправдано. Но совсем невероятно, что Джим, вежливый мальчик, не аристократ, обращается на ты к Бену Ганну, взрослому мужчине: «Kto ty jesteś?» Впрочем, возможно, для носителей польского это звучит нормально. Есть и просто ошибки в переводе, но тут я не могу быть вполне уверен.
*
Когда-нибудь напишу сборник эссе о моих любимых произведениях классической литературы. Там будет эссе и об «Острове сокровищ», который всем известен, но считается всего лишь приключенческой книгой с детской полки. Это, конечно, приключенческая книга, но она стоит в одном ряду с такими книгами, как «Моби Дик», «Сердце тьмы», «Приключения Гекльберри Финна». Это тоже путешествие в сердце тьмы, тоже столкновение неопытного юноши со Злом. Есть и контекст других, взрослых книг автора — «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», «Владетель Баллантрэ», где изображено противостояние Добра и Зла в образе двух героев или даже одного героя. Есть контекст высокой литературы того времени — Достоевский и др.
Можно написать о Сильвере, образцовом демоническом злодее, убийце и троекратном предателе, которого читатели склонны оправдывать. Можно написать о Ливси как противоположности Сильвера — честный человек против бесчестного, образованный против необразованного: Ливси сразу понимает, что на острове есть малярия, а Сильвер разбивает лагерь возле болота. Можно написать о Флинте — предшественнике Годо из пьесы Беккета, о герое, который появляется только в воспоминаниях, но становится самым известным литературным пиратом и одним из самых известных пиратов вообще. Можно, конечно, написать о пропповской схеме волшебной сказки, которая кроется и в этом сюжете, впрочем, это будет банальностью. Можно написать о многочисленных экранизациях — ни одна экранизация не передаёт даже всего сюжета, не говоря о смысле, о деталях, о психологических нюансах. Можно написать о русском переводе Николая Чуковского, у которого есть большие достоинства и некоторые недостатки, объясняемые подходом тогдашних переводчиков и легко устраняемые.
Можно пуститься в деконструкцию — разоблачить героев, этих самодовольных и высокомерных джентльменов, которые ведь отправляются в путешествие не с благородной целью, как герои «Детей капитана Гранта». Можно написать о проявленном в книге гендерном и социальном неравенстве, о «краснорубашечниках»...
Ale to byłoby daremną stratą czasu.
В польском переводе имеются некоторые странности. Вместо английских слов, которые не нуждаются в переводе, используются польские слова. Вместо mister — pan, вместо gentleman [of fortune] — pan [szczęścia], вместо squire — dziedzic (помещик, барин). Прозвище Сильвера в оригинале — Barbecue, в русском переводе — Окорок, а в польском — Patelnia (Сковорода). В оригинале, конечно, все обращаются на вы, и вежливое обращение понятно из контекста. В польском Ливси обращается к Сильверу на ты: «Ty jesteś czlłowiekiem...» — что не соответствует образу Ливси, образованного джентльмена. Смоллет тоже обращается к Сильверу на ты: «A teraz posłuchaj mnie...» — что, может быть, более оправдано. Но совсем невероятно, что Джим, вежливый мальчик, не аристократ, обращается на ты к Бену Ганну, взрослому мужчине: «Kto ty jesteś?» Впрочем, возможно, для носителей польского это звучит нормально. Есть и просто ошибки в переводе, но тут я не могу быть вполне уверен.
*
Когда-нибудь напишу сборник эссе о моих любимых произведениях классической литературы. Там будет эссе и об «Острове сокровищ», который всем известен, но считается всего лишь приключенческой книгой с детской полки. Это, конечно, приключенческая книга, но она стоит в одном ряду с такими книгами, как «Моби Дик», «Сердце тьмы», «Приключения Гекльберри Финна». Это тоже путешествие в сердце тьмы, тоже столкновение неопытного юноши со Злом. Есть и контекст других, взрослых книг автора — «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», «Владетель Баллантрэ», где изображено противостояние Добра и Зла в образе двух героев или даже одного героя. Есть контекст высокой литературы того времени — Достоевский и др.
Можно написать о Сильвере, образцовом демоническом злодее, убийце и троекратном предателе, которого читатели склонны оправдывать. Можно написать о Ливси как противоположности Сильвера — честный человек против бесчестного, образованный против необразованного: Ливси сразу понимает, что на острове есть малярия, а Сильвер разбивает лагерь возле болота. Можно написать о Флинте — предшественнике Годо из пьесы Беккета, о герое, который появляется только в воспоминаниях, но становится самым известным литературным пиратом и одним из самых известных пиратов вообще. Можно, конечно, написать о пропповской схеме волшебной сказки, которая кроется и в этом сюжете, впрочем, это будет банальностью. Можно написать о многочисленных экранизациях — ни одна экранизация не передаёт даже всего сюжета, не говоря о смысле, о деталях, о психологических нюансах. Можно написать о русском переводе Николая Чуковского, у которого есть большие достоинства и некоторые недостатки, объясняемые подходом тогдашних переводчиков и легко устраняемые.
Можно пуститься в деконструкцию — разоблачить героев, этих самодовольных и высокомерных джентльменов, которые ведь отправляются в путешествие не с благородной целью, как герои «Детей капитана Гранта». Можно написать о проявленном в книге гендерном и социальном неравенстве, о «краснорубашечниках»...
Ale to byłoby daremną stratą czasu.