![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Книги про оттепель
May. 1st, 2023 06:14 pmПрочитал две книги про оттепель. (До сих пор не знаю, как правильно писать — оттепель, «оттепель», Оттепель, «Оттепель»). ( Read more... )
Собрание сочинений Лема с дополнениями
Aug. 28th, 2022 12:37 pmС. Лем. Собрание сочинений в 10 (13) томах. — М., 1992-1996.
С. Лем. Фантастика и футурология. В 2 книгах. — М., 2004.
С. Лем. Мой взгляд на литературу. — М., 2009.
С. Лем. Дилеммы XXI века. — М., 2021.
С. Лем, С. Бересь. Так говорил... Лем. — М., 2006.
В. Орлинский. Лем: Жизнь на другой Земле. — М., 2019.
Первое место: «Расследование», «Солярис», «Рассказы о пилоте Пирксе», «Звёздные дневники Ийона Тихого», «Насморк», «Сумма технологии».
Второе место: «Эдем», «Непобедимый», «Лунная ночь», «Рукопись, найденная в ванне», «Высокий замок», «Маска», «Из воспоминаний Ийона Тихого», «Футурологический конгресс», «Осмотр на месте», пьесы о профессоре Тарантоге, «Мир на Земле», «Глас Господа», «Верный робот», «Абсолютная пустота», «Мнимая величина», «Магелланово облако», «Больница Преображения», «Фиаско».
Третье место: «Возвращение со звёзд».
Никакое место: «Кибериада».
Мысли и цитаты на Самиздате, потому что слишком много текста для поста.
С. Лем. Фантастика и футурология. В 2 книгах. — М., 2004.
С. Лем. Мой взгляд на литературу. — М., 2009.
С. Лем. Дилеммы XXI века. — М., 2021.
С. Лем, С. Бересь. Так говорил... Лем. — М., 2006.
В. Орлинский. Лем: Жизнь на другой Земле. — М., 2019.
Первое место: «Расследование», «Солярис», «Рассказы о пилоте Пирксе», «Звёздные дневники Ийона Тихого», «Насморк», «Сумма технологии».
Второе место: «Эдем», «Непобедимый», «Лунная ночь», «Рукопись, найденная в ванне», «Высокий замок», «Маска», «Из воспоминаний Ийона Тихого», «Футурологический конгресс», «Осмотр на месте», пьесы о профессоре Тарантоге, «Мир на Земле», «Глас Господа», «Верный робот», «Абсолютная пустота», «Мнимая величина», «Магелланово облако», «Больница Преображения», «Фиаско».
Третье место: «Возвращение со звёзд».
Никакое место: «Кибериада».
Мысли и цитаты на Самиздате, потому что слишком много текста для поста.
Собрание сочинений Стругацких
May. 10th, 2022 07:45 pmА. Стругацкий, Б. Стругацкий. Собрание сочинений в 11 (12) томах. — Донецк, СПб., 2000-2003.
Первое место: «Трудно быть богом», «Хищные вещи века», «Улитка на склоне», «За миллиард лет до конца света», «Хромая судьба», «Отягощённые Злом, или Сорок лет спустя».
Второе место: «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», «Полдень, XXII век», «Стажёры», «Далёкая Радуга», «Понедельник начинается в субботу», «Беспокойство», «Обитаемый остров», «Дело об убийстве, или Отель «У погибшего альпиниста», «Малыш», «Пикник на обочине», «Град обреченный», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер», «Жиды города Питера, или Невесёлые беседы при свечах», «Дьявол среди людей», «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики», «Бессильные мира сего».
Третье место: «Извне», «Попытка к бегству», «Второе нашествие марсиан», «Сказка о Тройке», «Парень из преисподней», «Экспедиция в преисподнюю», «Подробности жизни Никиты Воронцова».
Никакое место: «Повесть о дружбе и недружбе».
Мысли и цитаты на Самиздате, потому что слишком много текста для поста.
Первое место: «Трудно быть богом», «Хищные вещи века», «Улитка на склоне», «За миллиард лет до конца света», «Хромая судьба», «Отягощённые Злом, или Сорок лет спустя».
Второе место: «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», «Полдень, XXII век», «Стажёры», «Далёкая Радуга», «Понедельник начинается в субботу», «Беспокойство», «Обитаемый остров», «Дело об убийстве, или Отель «У погибшего альпиниста», «Малыш», «Пикник на обочине», «Град обреченный», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер», «Жиды города Питера, или Невесёлые беседы при свечах», «Дьявол среди людей», «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики», «Бессильные мира сего».
Третье место: «Извне», «Попытка к бегству», «Второе нашествие марсиан», «Сказка о Тройке», «Парень из преисподней», «Экспедиция в преисподнюю», «Подробности жизни Никиты Воронцова».
Никакое место: «Повесть о дружбе и недружбе».
Мысли и цитаты на Самиздате, потому что слишком много текста для поста.
Отыскать людей
Apr. 15th, 2022 07:04 pmВ «Улитке на склоне» один из главных героев, живущий в мире жлобско-бюрократического кошмара, мечтает: «Хорошо бы где-нибудь отыскать людей», — и далее описывает этих людей, нормальных людей. Это описание шестидесятников, но не молодых оптимистов разгара оттепели, а заматеревших, разочаровавшихся, обуржуазившихся шестидесятников. Я читал и думал, что бывал среди таких нормальных людей и, пожалуй, не хотел бы больше среди них оказаться. Каковы же эти нормальные люди? «Чистые» — это очевидно. «Выбритые» — это как угодно, и заметьте, что нормальные люди для Стругацких по умолчанию мужского пола. Хотя вроде и среди женщин попадаются нормальные. «Внимательные, гостеприимные» — иначе и не стоит встречаться. «Не надо полета высоких мыслей, не надо сверкающих талантов. Не надо потрясающих целей и самоотрицания... Не нужно еще, чтобы они были принципиальными сторонниками или противниками чего-нибудь». Подождите, а о чём тогда говорить? Об ипотеке, что ли? «Не нужно, чтобы они были принципиальными противниками пьянства, лишь бы сами не были пьяницами». Без алкоголя — разумеется, в умеренных дозах! — шестидесятники никак не могли представить общение. Они равнодушно наблюдали, как люди типа Высоцкого выходят за рамки умеренности, и потом с лицемерной скорбью мемуарили о рано умершем гениальном друге. «Не нужно, чтобы они были принципиальными сторонниками правды-матки, лишь бы не врали и не говорили гадостей ни в глаза, ни за глаза. И чтобы они не требовали от человека полного соответствия каким-нибудь идеалам...» Ну, такое вообще редкость, не стоит и обсуждать.
Нет, я хотел бы оказаться среди других людей, среди людей, взгляды которых по основным пунктам совпадают с моими. Мои взгляды более или менее изложены в моем блоге, в моих сочинениях и примерно соответствуют позднесоветской интеллигентской идеологии, о которой я недавно писал. Чтобы было уважение к прошлому и к будущему, к классике и к современному искусству, к природе и к науке, чтобы можно было общаться без низменной лексики и без алкоголя и никотина, чтобы что-то значили слова «демократия», «прогресс», «гуманизм». И вовсе не надо идти за это на баррикады — я сам не иду на баррикады и не имею права призывать других. Для большинства людей, для жлобов и карьеристов, эти взгляды — отклонение от нормы, социальное уродство. Неужели в нашем высокомодернизированном городе, в этом центре мировой культуры, не найдётся хотя бы два-три таких урода и/или уродки? Или вся модернизация ушла в велосипеды, самокаты, бороды, татуировки, электронные сигареты, обтягивающие штаны и нарисованные брови? Пообщаться бы с людьми, с которыми общего хотя бы пятьдесят процентов, хотя бы тридцать три процента... «Боже мой, подумал Перец, неужели я хочу так много?»
Нет, я хотел бы оказаться среди других людей, среди людей, взгляды которых по основным пунктам совпадают с моими. Мои взгляды более или менее изложены в моем блоге, в моих сочинениях и примерно соответствуют позднесоветской интеллигентской идеологии, о которой я недавно писал. Чтобы было уважение к прошлому и к будущему, к классике и к современному искусству, к природе и к науке, чтобы можно было общаться без низменной лексики и без алкоголя и никотина, чтобы что-то значили слова «демократия», «прогресс», «гуманизм». И вовсе не надо идти за это на баррикады — я сам не иду на баррикады и не имею права призывать других. Для большинства людей, для жлобов и карьеристов, эти взгляды — отклонение от нормы, социальное уродство. Неужели в нашем высокомодернизированном городе, в этом центре мировой культуры, не найдётся хотя бы два-три таких урода и/или уродки? Или вся модернизация ушла в велосипеды, самокаты, бороды, татуировки, электронные сигареты, обтягивающие штаны и нарисованные брови? Пообщаться бы с людьми, с которыми общего хотя бы пятьдесят процентов, хотя бы тридцать три процента... «Боже мой, подумал Перец, неужели я хочу так много?»
Беседы о русской культуре
Apr. 5th, 2022 08:47 pmС удовольствием пересмотрел, полностью смотрел второй раз. Первый выпуск, похоже, пропал бесследно, как Янтарная комната. Не согласен со многим, что говорит Лотман, но это всё равно невероятно интересно. Потому что это говорит а) большой учёный и б) представитель той группы, которая при всех недостатках состояла из лучших людей страны, людей науки и искусства. ( Read more... )
Оттепельпанк (наброски)
Mar. 21st, 2022 07:43 pmСубжанр литературы и кино, который условно назовём оттепельпанк. Конечно, никакого отношения к панку он не имеет, но так уж повелось — называть подобные субжанры «что-то-панк»: стимпанк, дизельпанк и т. д. ( Read more... )
Акутагава и конец классики
Dec. 21st, 2021 08:52 pmР. Акутагава. Новеллы. -- М., 1974. -- (Библиотека всемирной литературы).
Акутагава и его рассказ «Menzura Zoili» упоминаются в романе Стругацких «Хромая судьба», который я читал много-много раз. Но заинтересовался я Акутагавой после того, как в одном эссе Бродского вычитал его фразочку «У меня нет принципов, у меня есть только нервы». Наверное, я бы не стал его читать из-за одной фразочки, но вскоре случайно увидел в университетской библиотеке БВЛовский том с предисловием А. Стругацкого и тут же взял его почитать.
Рассказы Акутагавы — справедливо называемые новеллами — мне тогда чрезвычайно понравились. И исторические сюжеты, насыщенные психологизмом, типа «Ворот Расёмон», и остросюжетные психологические рассказы типа «Носового платка», и мистика-фантастика типа «Мадонны в чёрном», и квазидетективы, из которых самый оригинальный «В чаще» — один из самых оригинальных рассказов в мировой литературе. Конечно, невыносимые «Зубчатые колёса»: «Неужели не найдется никого, кто бы потихоньку задушил меня, пока я сплю?» Конечно, парадоксальные «Слова пигмея», откуда Бродский взял упомянутую фразочку. Правда, здесь она выглядела иначе: «У меня нет совести, у меня есть только нервы». До сих пор не знаю, откуда взялось это различие: наверное, Бродский читал какой-то английский перевод. Потом я хотел прочитать больше Акутагавы и даже купил и прочитал трёхтомник с рассказами, эссе, письмами. (Тогда удивился, что в трёхтомник не включены рассказы и повесть, переведённые А. Стругацким. По какой причине? Не смогли договориться с наследниками? Или это месть японистов, которые обиделись на Стругацкого из-за того, что ему доверили писать предисловие к БВЛовскому тому?)
Теперь вот перечитал БВЛовский том, хотя по плану был Гашек, которого я давно хотел прочитать. Но Гашека я читать просто не смог и перескочил на следующий пункт. Акутагава меня не разочаровал. И тогда он попал в моё настроение, и теперь он попал в моё нынешнее настроение. И тогда я завидовал его разнообразию, и теперь я опять позавидовал. Тогда я видел только влияние Гоголя в рассказах «Бататовая каша» и «Нос» и Чехова в рассказе «Сад», а теперь увидел влияние Мериме, Мопассана, Франса, которых наконец прочитал. Теперь смотрю на трёхтомник и думаю: может, перечитать?
***
Закончился читательский проект «БВЛ и другая классика», который начался в 2016 году. На самом деле, он начался ещё в 2009 году, когда я осознал, что вроде много читаю, но не читал ни строчки Гомера, Вергилия, Данте, Боккаччо, Рабле, Сервантеса, Гёте, Байрона, Диккенса, Бальзака… Тогда стал делать набеги на территорию классики, с перерывами на другие книги. В 2016 году погрузился в классику основательно, по плану на основе «БВЛ», с исключениями и дополнениями. Почти все классики оказались отличными писателями, недаром получившие звание классиков.
В планах были ещё некоторые бонусы, но сейчас читать ничего не хочется, особенно художественную литературу. Это пустое занятие, которое ничего не даёт, ничему не учит. Старые интеллигентские представления о том, что чтение художественной литературы делает умнее, ни на чём не основаны. И уж совершенно точно оно не делает счастливее.
Акутагава и его рассказ «Menzura Zoili» упоминаются в романе Стругацких «Хромая судьба», который я читал много-много раз. Но заинтересовался я Акутагавой после того, как в одном эссе Бродского вычитал его фразочку «У меня нет принципов, у меня есть только нервы». Наверное, я бы не стал его читать из-за одной фразочки, но вскоре случайно увидел в университетской библиотеке БВЛовский том с предисловием А. Стругацкого и тут же взял его почитать.
Рассказы Акутагавы — справедливо называемые новеллами — мне тогда чрезвычайно понравились. И исторические сюжеты, насыщенные психологизмом, типа «Ворот Расёмон», и остросюжетные психологические рассказы типа «Носового платка», и мистика-фантастика типа «Мадонны в чёрном», и квазидетективы, из которых самый оригинальный «В чаще» — один из самых оригинальных рассказов в мировой литературе. Конечно, невыносимые «Зубчатые колёса»: «Неужели не найдется никого, кто бы потихоньку задушил меня, пока я сплю?» Конечно, парадоксальные «Слова пигмея», откуда Бродский взял упомянутую фразочку. Правда, здесь она выглядела иначе: «У меня нет совести, у меня есть только нервы». До сих пор не знаю, откуда взялось это различие: наверное, Бродский читал какой-то английский перевод. Потом я хотел прочитать больше Акутагавы и даже купил и прочитал трёхтомник с рассказами, эссе, письмами. (Тогда удивился, что в трёхтомник не включены рассказы и повесть, переведённые А. Стругацким. По какой причине? Не смогли договориться с наследниками? Или это месть японистов, которые обиделись на Стругацкого из-за того, что ему доверили писать предисловие к БВЛовскому тому?)
Теперь вот перечитал БВЛовский том, хотя по плану был Гашек, которого я давно хотел прочитать. Но Гашека я читать просто не смог и перескочил на следующий пункт. Акутагава меня не разочаровал. И тогда он попал в моё настроение, и теперь он попал в моё нынешнее настроение. И тогда я завидовал его разнообразию, и теперь я опять позавидовал. Тогда я видел только влияние Гоголя в рассказах «Бататовая каша» и «Нос» и Чехова в рассказе «Сад», а теперь увидел влияние Мериме, Мопассана, Франса, которых наконец прочитал. Теперь смотрю на трёхтомник и думаю: может, перечитать?
«Правящая нами мораль — это отравленная капитализмом мораль феодализма. Она приносит только вред и никаких благодеяний» («Слова пигмея», с. 522).
«Человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьезно — смешно. Обращаться не серьезно опасно» («Слова пигмея», с. 524).
«Причина, по которой нет совершенных утопий, состоит, в общем, в следующем. Если считать, что человек как таковой не изменится, совершенная утопия не может быть создана. Если считать, что человек как таковой изменится, то всякая утопия, как будто и совершенная, сразу же покажется несовершенной» («Слова пигмея», с. 525-526).
«Назвать деспота деспотом всегда было опасно. А в наши дни настолько же опасно назвать рабов рабами» («Слова пигмея», с. 526).
«Соответствуют ли родители своей роли воспитателей детей, эта вопрос. Конечно, быков и лошадей воспитывают их родители. Но защищать этот обычай ссылкой на природу — произвол родителей. Если бы ссылкой на природу можно было защитить любой обычай, нам следовало бы защищать свойственный дикарям брак умыканием» («Слова пигмея», с. 529).
«Ненавидеть преступление, но не ненавидеть преступника» — это не так уж трудно. Этот афоризм применим к большинству детей, если иметь в виду их отношение к родителям» («Слова пигмея», с. 530).
«Японские пираты показали, что мы, японцы, имеем достаточно сил, чтобы стоять в ряду с великими державами. В грабежах, резне, разврате мы отнюдь не уступаем испанцам, португальцам, голландцам и англичанам, пришедшим искать «Остров золота» («Слова пигмея», с. 533).
«Свобода — как воздух горных вершин — для слабых людей непереносима» («Слова пигмея», с. 534).
«Человеческое, слишком человеческое — большей частью нечто животное» («Слова пигмея», с. 538).
«Правота социализма не подлежит дискуссиям. Социализм — просто неизбежность. Тот, кто не чувствует, что эта неизбежность неизбежна, как, например, фанатики, ступающие по огню, — вызывает во мне чувство изумления. «Проект закона о контроле над экстремистскими мыслями» как раз хороший тому пример» (Заметки «Тёкодо», с. 541-542).
«Вести себя развязно, несмотря на робость, — одна из моих дурных привычек» («Зубчатые колёса», с. 609).
«Человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьезно — смешно. Обращаться не серьезно опасно» («Слова пигмея», с. 524).
«Причина, по которой нет совершенных утопий, состоит, в общем, в следующем. Если считать, что человек как таковой не изменится, совершенная утопия не может быть создана. Если считать, что человек как таковой изменится, то всякая утопия, как будто и совершенная, сразу же покажется несовершенной» («Слова пигмея», с. 525-526).
«Назвать деспота деспотом всегда было опасно. А в наши дни настолько же опасно назвать рабов рабами» («Слова пигмея», с. 526).
«Соответствуют ли родители своей роли воспитателей детей, эта вопрос. Конечно, быков и лошадей воспитывают их родители. Но защищать этот обычай ссылкой на природу — произвол родителей. Если бы ссылкой на природу можно было защитить любой обычай, нам следовало бы защищать свойственный дикарям брак умыканием» («Слова пигмея», с. 529).
«Ненавидеть преступление, но не ненавидеть преступника» — это не так уж трудно. Этот афоризм применим к большинству детей, если иметь в виду их отношение к родителям» («Слова пигмея», с. 530).
«Японские пираты показали, что мы, японцы, имеем достаточно сил, чтобы стоять в ряду с великими державами. В грабежах, резне, разврате мы отнюдь не уступаем испанцам, португальцам, голландцам и англичанам, пришедшим искать «Остров золота» («Слова пигмея», с. 533).
«Свобода — как воздух горных вершин — для слабых людей непереносима» («Слова пигмея», с. 534).
«Человеческое, слишком человеческое — большей частью нечто животное» («Слова пигмея», с. 538).
«Правота социализма не подлежит дискуссиям. Социализм — просто неизбежность. Тот, кто не чувствует, что эта неизбежность неизбежна, как, например, фанатики, ступающие по огню, — вызывает во мне чувство изумления. «Проект закона о контроле над экстремистскими мыслями» как раз хороший тому пример» (Заметки «Тёкодо», с. 541-542).
«Вести себя развязно, несмотря на робость, — одна из моих дурных привычек» («Зубчатые колёса», с. 609).
***
Закончился читательский проект «БВЛ и другая классика», который начался в 2016 году. На самом деле, он начался ещё в 2009 году, когда я осознал, что вроде много читаю, но не читал ни строчки Гомера, Вергилия, Данте, Боккаччо, Рабле, Сервантеса, Гёте, Байрона, Диккенса, Бальзака… Тогда стал делать набеги на территорию классики, с перерывами на другие книги. В 2016 году погрузился в классику основательно, по плану на основе «БВЛ», с исключениями и дополнениями. Почти все классики оказались отличными писателями, недаром получившие звание классиков.
В планах были ещё некоторые бонусы, но сейчас читать ничего не хочется, особенно художественную литературу. Это пустое занятие, которое ничего не даёт, ничему не учит. Старые интеллигентские представления о том, что чтение художественной литературы делает умнее, ни на чём не основаны. И уж совершенно точно оно не делает счастливее.
В архиве найден сценарий Стругацких к фильму "Трудно быть богом", который должен был снимать Герман в 1969 году (новость).
Первому роману Стругацких 60 лет
Jul. 23rd, 2019 12:14 pmГугл празднует 60-летие публикации "Страны багровых туч". Первое крупное сочинение Стругацких, но не первое опубликованное -- до этого была опубликована написанная позже повесть "Извне". Как и все последующие, тоже подверглось цензуре: требовали смягчить мрачный тон ("уберите хотя бы часть трупов") и не упоминать военных в космосе ("ни одной папахи, ни одной пары погон быть не должно"). Авторы роман не любили, и это понятно -- писатели не любят свои ранние вещи. А читатели, среди которых был, например, Сергей Королёв, полюбили. "Страна багровых туч" стала памятником эпохе. Хотя действие происходило в недалёком будущем, но атмосфера, люди, настроения -- всё взято из ранней "оттепели".
"– Вообще назначение человека, – добавил он, подумав, – превращать любое место, куда ступит его нога, в цветущий сад. И если мы не доживем до садов на Венере, то уж наши дети доживут обязательно".
Шварц, Стругацкие, Гоголь и Чехов в ТДТ
Dec. 19th, 2018 09:00 pmДиректор ТДТ Сергей Осинцев рассказал на местном ТВ, какие ожидаются премьеры (не буду давать ссылку). В этом сезоне: "Обыкновенное чудо" (8 марта) и "Гадкие лебеди" [UPD. Не будет!]. В следующем сезоне: мюзикл "Мёртвые души" и новый спектакль Данила Чащина "Иванов". В театре главное -- не пьеса (повесть, роман), а режиссёр. Средний режиссёр сделает из гениальной пьесы средний спектакль. Так что ждём с нетерпением "Иванова", а насчёт остального -- только надеемся на лучшее.
Бродский о Стругацких не упоминает нигде -- ни в стихах, ни в эссе, ни в интервью. Когда я читал книгу его интервью, то думал: а вдруг? Ведь знал же Бродский о Высоцком и даже его хвалил. Может, он и о Стругацких знал? Нет, ничего. (Буду рад ошибиться.)
Стругацкие о Бродском, конечно знали. В совместных художественных произведениях Бродский не упоминается. Но упоминается в сольном романе Бориса Стругацкого "Поиск предназначения". Вот главный герой о своём самиздате:
А вот о некоем вымышленном писателе:
В переписке Стругацких Бродский упоминается в начале своей писательской карьеры. В 1963 году Аркадий просит Бориса:
А через месяц:
В 1964 году Борис пишет о суде над Бродским, уже не называя фамилию гонимого поэта:
Далее Бродский не упоминается, а почему -- об этом говорит Борис Стругацкий в оффлайн-интервью:
Всё-таки поразительная вещь. Понятно, почему Стругацким как авторам "Страны багровых туч" и "Стажёров" нравится Бродский как автор "Пилигримов". Но почему Стругацким как авторам "Улитки на склоне", "За миллиард лет до конца света" и "Града обреченного" не нравится Бродский как автор, допустим, "Конца прекрасной эпохи"? Ведь параллельность творческой эволюции очевидна: от героического романтизма к разочарованию и скепсису.
Материала-то -- для статьи в какой-нибудь "Вестник Великотартарского университета". Берите, пользуйтесь. Такие темы всегда в ходу: "Толстой и Достоевский", "Бродский и Шаламов". Почему бы не быть "Бродскому и Стругацким?" (Библиографические ссылки оформлять лень. Кому это надо? А кому действительно надо, тот сам найдёт: 12-томник, "Неизвестные Стругацкие", оффлайн-интервью на сайте.)
Стругацкие о Бродском, конечно знали. В совместных художественных произведениях Бродский не упоминается. Но упоминается в сольном романе Бориса Стругацкого "Поиск предназначения". Вот главный герой о своём самиздате:
"Оставались еще несколько рукописей — сомнительных, но не смертоносных: «Беспокойник» Гладилина, «Собачье сердце» Булгакова, подборки стихов Бродского, на машинке распечатанные песенки Высоцкого, Галича, Кима..." (с. 498).
А вот о некоем вымышленном писателе:
"— Да. По всем слухам он был добрый мужик. Любил выпить, любил людям помогать, деньги у него не держались. Заступался... — он чуть было не ляпнул: «За Бродского», — ...за людей. И вообще" (с. 536).
"Один раз он, правда, взбрыкнул — взял да и возвысил свой голос в защиту тунеядца Бродского" (с. 565).
"Один раз он, правда, взбрыкнул — взял да и возвысил свой голос в защиту тунеядца Бродского" (с. 565).
В переписке Стругацких Бродский упоминается в начале своей писательской карьеры. В 1963 году Аркадий просит Бориса:
"Кстати, чтобы не забыть, напомни пройдохе Брускину, что он мне обещал кое-что выслать — Лема и «Пилигримов» Бродского" (с. 27).
А через месяц:
"Спасибо за «Пилигримов». Все-таки прекрасная вещь. Люблю" (с. 31).
В 1964 году Борис пишет о суде над Бродским, уже не называя фамилию гонимого поэта:
"Суд над Б. отложен, потому что подсудимый сошел с ума. Сволочи вонючие!" (с. 127)
Далее Бродский не упоминается, а почему -- об этом говорит Борис Стругацкий в оффлайн-интервью:
"Я люблю раннего Бродского («Пилигримы», «Глаголы» и т.д.). Поздний вызывает у меня почтительное восхищение, но не более того. Читать его (про себя или вслух) мне, как правило, не хочется. Сказывается, безусловно, недостаток культуры" (апрель 2002).
"Я люблю раннего Бродского: «Пилигримы», «Глаголы» и т.п. Зрелый Бродский вызывает у меня почтительное восхищение, но он мне не близок. Как и Пастернак. Как и Мандельштам. Как и Цветаева" (март 2003).
"Я люблю раннего Бродского: «Пилигримы», «Глаголы» и т.п. Зрелый Бродский вызывает у меня почтительное восхищение, но он мне не близок. Как и Пастернак. Как и Мандельштам. Как и Цветаева" (март 2003).
Всё-таки поразительная вещь. Понятно, почему Стругацким как авторам "Страны багровых туч" и "Стажёров" нравится Бродский как автор "Пилигримов". Но почему Стругацким как авторам "Улитки на склоне", "За миллиард лет до конца света" и "Града обреченного" не нравится Бродский как автор, допустим, "Конца прекрасной эпохи"? Ведь параллельность творческой эволюции очевидна: от героического романтизма к разочарованию и скепсису.
Материала-то -- для статьи в какой-нибудь "Вестник Великотартарского университета". Берите, пользуйтесь. Такие темы всегда в ходу: "Толстой и Достоевский", "Бродский и Шаламов". Почему бы не быть "Бродскому и Стругацким?" (Библиографические ссылки оформлять лень. Кому это надо? А кому действительно надо, тот сам найдёт: 12-томник, "Неизвестные Стругацкие", оффлайн-интервью на сайте.)
Как мы пишем
Oct. 7th, 2018 01:14 pmБ. Стругацкий. Offline-интервью (июль 1998):
*
Г. Грин. Конец одной любовной связи // Г. Грин. Собр. соч. в 6 тт. Т. 2. -- М., 1993. -- С. 479:
(В комментариях говорится, что в образе главного героя, писателя, "нашли отражение многие привычки и представления автора романа".)
*
В. Каверин. Письменный стол. Воспоминания и размышления. -- М., 1985. -- С. 222-224:
"Это был длительный путь проб и ошибок. Мы перепробовали, я полагаю, все возможные способы работы вдвоем и остановились на самом эффективном. Один сидит за машинкой, другой — рядом. Один предлагает фразу, другой ее обдумывает и вносит изменения. Первый соглашается или не соглашается. Если соглашается, — фраза заносится на бумагу. Если нет, — процесс внесения поправок продолжается. И так — фразу за фразой, абзац за абзацем, страница за страницей. С точки зрения свежего человека этот метод кажется неуклюжим и излишне трудоемким. Однако, это есть не что иное, как УСТНАЯ правка черновика. В каждом окончательном тексте АБС содержится на самом деле три-четыре-пять черновиков, которые никогда не были написаны, но зато были ПРОИЗНЕСЕНЫ.
Разумеется, такой способ работы возможен только в том случае, если соавторы, будучи людьми разными и даже очень разными, тем не менее имеют общие представления о том, что в литературе хорошо, а что — плохо. Такое общее представление у АБС было изначально, и с течением времени общего в их позиции становилось все больше, хотя определенные различия и сохранялись. Эти различия, впрочем, не мешали работе, а скорее помогали, особенно когда возникали творческие тупики. Так в процессе эвлюции выживают не самые генетически совершенные виды, а те, у которых генотип способен быстро и резко меняться при необходимости".
Разумеется, такой способ работы возможен только в том случае, если соавторы, будучи людьми разными и даже очень разными, тем не менее имеют общие представления о том, что в литературе хорошо, а что — плохо. Такое общее представление у АБС было изначально, и с течением времени общего в их позиции становилось все больше, хотя определенные различия и сохранялись. Эти различия, впрочем, не мешали работе, а скорее помогали, особенно когда возникали творческие тупики. Так в процессе эвлюции выживают не самые генетически совершенные виды, а те, у которых генотип способен быстро и резко меняться при необходимости".
*
Г. Грин. Конец одной любовной связи // Г. Грин. Собр. соч. в 6 тт. Т. 2. -- М., 1993. -- С. 479:
"Когда в молодости создаешь свои рабочие привычки, кажется, что они продержатся всю жизнь и выдержат любую беду. Больше двадцати лет я писал по пятьсот слов в день, пять дней в неделю. Роман я пишу за год, остается время все перечитать и выправить машинку. Норму я выполнял всегда, а выполнив — кончал работу, хоть бы и на половине сцены. Иногда я останавливаюсь, подсчитываю и отмечаю на рукописи, сколько сделал. Типографии ничего подсчитывать не надо, я пишу на первой странице цифру — скажем, 83,764. В молодости даже свидания мне не мешали, я не назначал их раньше часу, и как бы поздно ни лег (если спал у себя, конечно), перечитывал то, что сделал утром. Не помешала мне и война. На фронт меня не послали, я хромой, а товарищи по гражданской обороне только радовались, что меня не привлекают спокойные утренние дежурства. В конце концов стали считать, что я — убежденный, серьезный человек, тогда как серьезно я относился только к письменному столу, к листу бумаги, к отмеренному числу слов, стекающих с пера" (пер. Н. Трауберг).
(В комментариях говорится, что в образе главного героя, писателя, "нашли отражение многие привычки и представления автора романа".)
*
В. Каверин. Письменный стол. Воспоминания и размышления. -- М., 1985. -- С. 222-224:
"Меня часто спрашивают о том, как я работаю. Трудный вопрос! Боюсь, что, если бы я попытался ответить на него со всей тщательностью, на которую я способен, я попал бы в положение сороконожки, которая, стараясь объяснить, как она ходит, запуталась и разучилась ходить. В ранние годы я тщательно разрабатывал план — главу за главой, прежде чем приняться за работу. Так было с романом о великом русском математике Лобачевском. План был тщательно продуман, материал собран, а роман так и не написан.
Потом я стал свободнее обращаться с планом. Я уже знал, что он сильно меняется, когда начинаешь писать. Принимаясь за работу, я открываю черновую тетрадь. План и заметки, связанные с композицией в общем смысле слова, с постройкой сюжета, наброски диалогов — все находит свое место в этой тетради. Как правило, я пишу медленно, в лучшем случае не больше одного печатного листа в месяц. Всегда завидовал тем писателям, которые работают быстро, и не раз пытался узнать у них тайну этой скорости, при которой книга пишется в течение двух-трех месяцев. (...)
Если говорить о внешней, технической стороне работы, которая, разумеется, имеет мало общего с внутренней, духовной ее стороной, можно сказать, что я пишу так. Передо мной лежат на столе два листа бумаги. На одном я набрасываю фразу, пробую ее в уме и на слух. Потом (подчас после многочисленных исправлений) переношу ее на другой лист. Это и есть черновик. На его полях я в свою очередь делаю поправки. К нему же впоследствии возвращаюсь, переписываю его снова и снова".
Потом я стал свободнее обращаться с планом. Я уже знал, что он сильно меняется, когда начинаешь писать. Принимаясь за работу, я открываю черновую тетрадь. План и заметки, связанные с композицией в общем смысле слова, с постройкой сюжета, наброски диалогов — все находит свое место в этой тетради. Как правило, я пишу медленно, в лучшем случае не больше одного печатного листа в месяц. Всегда завидовал тем писателям, которые работают быстро, и не раз пытался узнать у них тайну этой скорости, при которой книга пишется в течение двух-трех месяцев. (...)
Если говорить о внешней, технической стороне работы, которая, разумеется, имеет мало общего с внутренней, духовной ее стороной, можно сказать, что я пишу так. Передо мной лежат на столе два листа бумаги. На одном я набрасываю фразу, пробую ее в уме и на слух. Потом (подчас после многочисленных исправлений) переношу ее на другой лист. Это и есть черновик. На его полях я в свою очередь делаю поправки. К нему же впоследствии возвращаюсь, переписываю его снова и снова".
Фрагмент телепередачи "Этот фантастический мир" (1988): беседа Георгия Гречко и Аркадия Стругацкого.
Музей Стругацких
Aug. 4th, 2018 11:09 pmРадиопередача "Петербург свободы": интервью с создателями музея братьев Стругацких, который будет находиться возле Петербурга, в Пулковской обсерватории. Список создателей, конечно, немного пугает. Опять те же "ученики", которые пишут произведения по мотивам Стругацких, биографии Стругацких, снимают кино по Стругацким, и всегда получается что-то непотребное.
Проппология
Jun. 30th, 2018 07:44 pmИз дневника.
9 апреля 2010.
Схема (метасюжет) тургеневских романов. Дворянское семейство. В него попадает главный герой (в той или иной мере чужак — иностранец, представитель другого слоя общества — или, во всяком случае с некоторой чертой, отделяющей его от других). Влюбляется в юную девушку, но любовь кончается трагически. Последний пункт ломается в «Отцах и детях»: там другая любовная история. Но остаётся потенция для развития метасюжета. Совсем он ломается только в «Дыме» (и это к тому же единственный роман, где происходит что-то вроде хеппи-энда). А в «Нови» опять повторён, как по лекалу. Зарождается же он в пьесе «Месяц в деревне», но не развивается до конца.
* * *
28 января 2015.
В массовом искусстве для детей последние десятилетия часто встречаются сюжеты, в центре которых троица героев. Точнее, два героя и героиня, два мальчика и девочка: мальчик-избранный, мальчик-раздолбай и девочка-зануда. Примеры: серия романов и фильмов про Гарри Поттера, мультсериал «Покемон», мультсериал «Аватар», сериал «Одиссея».
* * *
26 февраля 2016.
Такой сюжетный инвариант. Конфликт, две стороны — условно диктатура и условно повстанцы. Главный герой — между ними. Он изначально нейтрален или старается сохранить нейтральность, даже если выказывает внешнюю лояльность диктатуре. Он понимает, что диктатура — зло, но и к повстанцам уходить не хочет. В конце всё-таки уходит к повстанцам. Мораль: нельзя быть нейтральным. Примеры: фильм «Касабланка» Кёртиса, повесть «Гадкие лебеди» Стругацких, романы «Тихий американец» и «Комедианты» Г. Грина (легко себе представить Богарта в экранизациях названных романов Стругацких и Грина), фильм «Человек из железа» Вайды. (Важно не путать с сюжетом, в котором герой сначала на стороне диктатуры, а потом переходит на сторону повстанцев, как, напр., в «451 градус по Фаренгейту».)
Можно ли найти примеры до XX века? А если нет, то о чём это говорит?
* * *
9 сентября 2017.
У трёх романов Каверина сталинского периода — «Исполнение желаний», «Два капитана» и «Открытая книга» — одна и та же сюжетная схема. Можно сказать, набор одних и тех же функций. Герой — молодой наивный человек — попадает в интеллигентскую семью. Влюбляется в члена семьи. Ещё один член семьи становится духовным наставником героя — как бы заменяет ему отца. Герой несправедливо оклеветан и вынужден оправдываться. В каждом романе есть свой молодой злодей. Во втором романе появляется и переходит в третий роман немолодой злодей. Везде фигурируют бумаги, которые связаны с клеветой.
Рассмотрим подробнее.
«Исполнение желаний». Герой: студент Трубачевский. Семья: профессор Бауэр, его дочь, его сын. Духовный наставник: профессор Бауэр. Любовь: дочь Бауэра. Клевета: обвинён в продаже архива Бауэра. Молодой злодей: Неворожин + сын Бауэра.
«Два капитана». Герой: детдомовец Саня Григорьев. Семья: вдова капитана Татаринова, её дочь, её мать. Духовный наставник: капитан Татаринов. Любовь: дочь Татаринова. Клевета: обвинён в том, что придумал письма капитана Татаринова, из-за которых вдова капитана Татаринова покончила с собой. Молодой злодей: Ромашов. Немолодой злодей: Николай Антоныч.
«Открытая книга». Героиня: судомойка Таня Власенкова. Семья: вдова адвоката, два её сына, её брат — старый доктор. Духовный наставник: старый доктор. Любовь: сын вдовы (сложная коллизия: любит одного, но выходит за другого). Клевета: обвинена в смерти старого доктора и в продаже его рукописей. Молодой злодей: Раевский. Немолодой злодей: Крамов.
Ещё один элемент: сиротство или как бы сиротство героя. В первом случае у героя есть только отец, но такой блёклый персонаж, что его как бы нет. Во втором случае герой — сирота. В третьем случае у героини умирает мать, и остаётся только отец, но он не живёт с дочерью и никак ей не помогает. Можно сказать, что все три героя — сироты. Поэтому их и тянет в интеллигентские семьи, в которых, впрочем, тоже сплошные вдовы и вдовцы.
Когда посмотрел экранизацию «Исполнения желаний», то сразу увидел сходство с прочитанными к тому времени «Двумя капитанами». При этом в экранизации «Исполнения желаний» схема более заметна, чем в романе. В романе есть вторая линия со вторым героем, которая усложняет схему, а в кино второй линии нет.
Та же схема отчасти повторяется в пьесе «Утро дней», если смотреть на события с точки зрения не самого главного героя, археолога Петра Лаврова. Есть герой, семья, духовный наставник, любовь, немолодой злодей, но нет клеветы и молодого злодея.
9 апреля 2010.
Схема (метасюжет) тургеневских романов. Дворянское семейство. В него попадает главный герой (в той или иной мере чужак — иностранец, представитель другого слоя общества — или, во всяком случае с некоторой чертой, отделяющей его от других). Влюбляется в юную девушку, но любовь кончается трагически. Последний пункт ломается в «Отцах и детях»: там другая любовная история. Но остаётся потенция для развития метасюжета. Совсем он ломается только в «Дыме» (и это к тому же единственный роман, где происходит что-то вроде хеппи-энда). А в «Нови» опять повторён, как по лекалу. Зарождается же он в пьесе «Месяц в деревне», но не развивается до конца.
* * *
28 января 2015.
В массовом искусстве для детей последние десятилетия часто встречаются сюжеты, в центре которых троица героев. Точнее, два героя и героиня, два мальчика и девочка: мальчик-избранный, мальчик-раздолбай и девочка-зануда. Примеры: серия романов и фильмов про Гарри Поттера, мультсериал «Покемон», мультсериал «Аватар», сериал «Одиссея».
* * *
26 февраля 2016.
Такой сюжетный инвариант. Конфликт, две стороны — условно диктатура и условно повстанцы. Главный герой — между ними. Он изначально нейтрален или старается сохранить нейтральность, даже если выказывает внешнюю лояльность диктатуре. Он понимает, что диктатура — зло, но и к повстанцам уходить не хочет. В конце всё-таки уходит к повстанцам. Мораль: нельзя быть нейтральным. Примеры: фильм «Касабланка» Кёртиса, повесть «Гадкие лебеди» Стругацких, романы «Тихий американец» и «Комедианты» Г. Грина (легко себе представить Богарта в экранизациях названных романов Стругацких и Грина), фильм «Человек из железа» Вайды. (Важно не путать с сюжетом, в котором герой сначала на стороне диктатуры, а потом переходит на сторону повстанцев, как, напр., в «451 градус по Фаренгейту».)
Можно ли найти примеры до XX века? А если нет, то о чём это говорит?
* * *
9 сентября 2017.
У трёх романов Каверина сталинского периода — «Исполнение желаний», «Два капитана» и «Открытая книга» — одна и та же сюжетная схема. Можно сказать, набор одних и тех же функций. Герой — молодой наивный человек — попадает в интеллигентскую семью. Влюбляется в члена семьи. Ещё один член семьи становится духовным наставником героя — как бы заменяет ему отца. Герой несправедливо оклеветан и вынужден оправдываться. В каждом романе есть свой молодой злодей. Во втором романе появляется и переходит в третий роман немолодой злодей. Везде фигурируют бумаги, которые связаны с клеветой.
Рассмотрим подробнее.
«Исполнение желаний». Герой: студент Трубачевский. Семья: профессор Бауэр, его дочь, его сын. Духовный наставник: профессор Бауэр. Любовь: дочь Бауэра. Клевета: обвинён в продаже архива Бауэра. Молодой злодей: Неворожин + сын Бауэра.
«Два капитана». Герой: детдомовец Саня Григорьев. Семья: вдова капитана Татаринова, её дочь, её мать. Духовный наставник: капитан Татаринов. Любовь: дочь Татаринова. Клевета: обвинён в том, что придумал письма капитана Татаринова, из-за которых вдова капитана Татаринова покончила с собой. Молодой злодей: Ромашов. Немолодой злодей: Николай Антоныч.
«Открытая книга». Героиня: судомойка Таня Власенкова. Семья: вдова адвоката, два её сына, её брат — старый доктор. Духовный наставник: старый доктор. Любовь: сын вдовы (сложная коллизия: любит одного, но выходит за другого). Клевета: обвинена в смерти старого доктора и в продаже его рукописей. Молодой злодей: Раевский. Немолодой злодей: Крамов.
Ещё один элемент: сиротство или как бы сиротство героя. В первом случае у героя есть только отец, но такой блёклый персонаж, что его как бы нет. Во втором случае герой — сирота. В третьем случае у героини умирает мать, и остаётся только отец, но он не живёт с дочерью и никак ей не помогает. Можно сказать, что все три героя — сироты. Поэтому их и тянет в интеллигентские семьи, в которых, впрочем, тоже сплошные вдовы и вдовцы.
Когда посмотрел экранизацию «Исполнения желаний», то сразу увидел сходство с прочитанными к тому времени «Двумя капитанами». При этом в экранизации «Исполнения желаний» схема более заметна, чем в романе. В романе есть вторая линия со вторым героем, которая усложняет схему, а в кино второй линии нет.
Та же схема отчасти повторяется в пьесе «Утро дней», если смотреть на события с точки зрения не самого главного героя, археолога Петра Лаврова. Есть герой, семья, духовный наставник, любовь, немолодой злодей, но нет клеветы и молодого злодея.
Мирные досуги профессора Чудаковой
Jun. 7th, 2018 04:15 pmМ. Чудакова. Мирные досуги инспектора Крафта. - М., 2018.
Второе издание книги. Состоит, как и первое, из двух частей.
Первая часть - цикл детективно-фантастических новелл в духе Сигизмунда Кржижановского и Александра Грина. Условная заграница, иностранные имена, смешение антуража из разных времён, отстранённый стиль повествования. Здесь и чистая научная фантастика ("Убийца", "Развилка", "Тихий старик", во втором издании добавлена неудачная новелла "Сказки Перро"), и странные мистические сюжеты о родстве всего живого ("Лебединое озеро", "Происшествие в лесу"), а одна новелла ("Любить без памяти") напоминает врачебные истории, рассказанные американским неврологом Оливером Саксом в книге "Человек, который принял свою жену за шляпу". Новеллы объединены главным героем, очередным вариантом Великого Сыщика - полицейским Крафтом, который умеет видеть связи между далёкими вещами:
Вторая часть - три статьи, о Стругацких и о Леме. Доказывается, что Стругацкие и Лем учили своих читателей думать и быть свободными. (В первом издании была ещё статья "Фантастика Булгакова, или Воланд и Хоттабыч". Видимо, издателю она показалась слишком научной, поэтому была удалена.) В первой же статье Чудакова, среди прочего, рассказывает о том, как она не любила фантастику, потом полюбила и стала сама её писать.
Когда-то читал первое издание книги, и она мне очень понравилась. Не ожидал такого от автора. Обычно ведь филологи, изучающие классику, презирают "низкие" жанры. А тут - фантастика и детектив, да ещё в любимой мною форме новеллы. Сейчас перечитал, отодвинув на день весь свой план чтения, и мнения не поменял. Отдельные новеллы могут показаться более слабыми и более банальными, но цикл в целом очень интересный.
Второе издание книги. Состоит, как и первое, из двух частей.
Первая часть - цикл детективно-фантастических новелл в духе Сигизмунда Кржижановского и Александра Грина. Условная заграница, иностранные имена, смешение антуража из разных времён, отстранённый стиль повествования. Здесь и чистая научная фантастика ("Убийца", "Развилка", "Тихий старик", во втором издании добавлена неудачная новелла "Сказки Перро"), и странные мистические сюжеты о родстве всего живого ("Лебединое озеро", "Происшествие в лесу"), а одна новелла ("Любить без памяти") напоминает врачебные истории, рассказанные американским неврологом Оливером Саксом в книге "Человек, который принял свою жену за шляпу". Новеллы объединены главным героем, очередным вариантом Великого Сыщика - полицейским Крафтом, который умеет видеть связи между далёкими вещами:
"...когда-то он потряс мир отечественной и зарубежной криминалистики, установив связь между пожаром в высокогорной обсерватории и изменением расписания поездов на пригородной ветке за три тысячи миль от этого места".
Вторая часть - три статьи, о Стругацких и о Леме. Доказывается, что Стругацкие и Лем учили своих читателей думать и быть свободными. (В первом издании была ещё статья "Фантастика Булгакова, или Воланд и Хоттабыч". Видимо, издателю она показалась слишком научной, поэтому была удалена.) В первой же статье Чудакова, среди прочего, рассказывает о том, как она не любила фантастику, потом полюбила и стала сама её писать.
Когда-то читал первое издание книги, и она мне очень понравилась. Не ожидал такого от автора. Обычно ведь филологи, изучающие классику, презирают "низкие" жанры. А тут - фантастика и детектив, да ещё в любимой мною форме новеллы. Сейчас перечитал, отодвинув на день весь свой план чтения, и мнения не поменял. Отдельные новеллы могут показаться более слабыми и более банальными, но цикл в целом очень интересный.
Гордость и самонадеянность
Jul. 4th, 2015 09:15 amНеизвестные Стругацкие. Письма. Рабочие дневники. 1942-1962. - М., Донецк, 2008 (скачать).
АН: «Это хорошо, что ты имеешь друга: друг – очень много значит в жизни. У меня, к сожалению, никогда не было настоящих друзей, я имею в виду – друзей, о которых так хорошо пишут в посредственных романах плохие писатели. Да, друг значит много. Кстати, я хотел бы сказать тебе кое-что о нормах поведения. <…> Оглядываясь сейчас на прошлое, я вижу очень много ошибок, которые я совершал иногда по глупости, чаще из упрямства, очень часто – из-за незнания как себя вести. Самым плохим в моем прошлом была гордость и самонадеянность. Я, разумеется, знал много, больше, чем мои друзья. И «обуяше гордыня его» – стыдно сейчас вспомнить. Боря, никогда и ни к кому не относись свысока, по крайней мере – не проявляй этого, ибо у каждого человека есть свои сильные стороны, только у одних, как у тебя, они выставлены наружу, если можно так выразиться, а у других – скрыты. Никогда не строй из себя разочарованного, скучающего или презирающего мир – пошлее ничего не могу себе представить. В общем, запомни: содержание умного человека гораздо богаче, чем он обыкновенно показывает. И если ты показываешь много, то знать ты должен вдвое больше» (с. 83).
В "Неприкосновенном запасе" неожиданно блок статей про фантастику: "Барьер времени" Фредрика Джеймисона (об утопии, глава из книги, лютая философия), "Еще раз о комплексе прогрессора" Марка Липовецкого (о Стругацких, разумеется), "Тайна Темной планеты, или Как уверовать в будущее" Ирины Каспэ (о Ефремове - редком госте на страницах столь высоколобого издания).
* * *
В "Знамени" остроумное наблюдение того же Марка Липовецкого "Возвращение литературоцентризма: стим-панк наяву":
* * *
В "Знамени" остроумное наблюдение того же Марка Липовецкого "Возвращение литературоцентризма: стим-панк наяву":
"Несмотря на сугубо консервативную повестку, при вторжении в культурную среду — повторюсь: ставшую политикой — государственная имитация империи XIX века, империи до Сталина с Гитлером и до Холокоста, превращается в эдакий постмодернистский стим-панк. Если в «Машине различий» (1990) Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга, классическом романе стим-панка, судьба мира радикально меняется оттого, что в викторианской Англии изобретают механический компьютер, то путинский стим-панк основан на обратном принципе: страна с компьютерами и Интернетом вдруг воображается викторианской империей. Однако главный прием стим-панка все же сохраняется: навязанные «духовные скрепы» и политические повороты 2014-го года, подобно компьютеру во времена Диккенса, функционируют как цитаты из другой эпохи, вызывая вокруг себя, как и в «Машине различий», турбулентные завихрения времени, создавая зону непредсказуемости. Литературоведы увидели в жанре стим-панка проявление постмодернистского понимания истории как сконструированного нарратива, fiction особого рода. В российском стим-панке то же мироощущение перенесено со страниц романoв на страницы газет и телеэкраны. Правда, кровь в российском стим-панке льется не fictional, а самая настоящая".
Неизвестные Стругацкие
Jan. 10th, 2015 06:35 pmЧерновики, письма, рабочие дневники братьев Стругацких (10 томов в pdf). Качайте, пока наследнички не спохватились.
Бирс и Булгаков; Стругацкие и Хэммет
Dec. 12th, 2014 03:42 pmУ Бирса в мемуарном очерке "На горе" (On a Mountain; 1909) читаем:
Сразу вспоминается знаменитое начало "Белой гвардии". Понятно, что Булгаков не мог читать малоизвестное произведение Бирса. Значит, этот приём пришёл в их головы независимо, или был общий источник?
* * *
Более очевидный случай. Дэшил Хэммет, "Кровавая жатва":
Братья Стругацкие, "Стажёры":
В цитатнике Курильского не отражено. Меж тем, АН читал Хэммета в оригинале, но читал ли он его к моменту написания "Стажёров"? Или тоже независимый ход мысли?
"Это было осенью "незапамятного года", 1861-го от Рождества Христова, а от нашей Героической Эры первого..." ("It was in the autumn of that "most immemorial year," the 1861st of our Lord, and of our Heroic Age the first...")
Сразу вспоминается знаменитое начало "Белой гвардии". Понятно, что Булгаков не мог читать малоизвестное произведение Бирса. Значит, этот приём пришёл в их головы независимо, или был общий источник?
* * *
Более очевидный случай. Дэшил Хэммет, "Кровавая жатва":
"– Теперь разбежались, – сказал я. – И не думайте, будто в Отравилле существуют законы, кроме тех, что вы установите для себя сами.
Мики заявил, что я помер бы от удивления, если бы узнал, без скольких законов он может прожить" (пер. М. Сергеевой).
Мики заявил, что я помер бы от удивления, если бы узнал, без скольких законов он может прожить" (пер. М. Сергеевой).
Братья Стругацкие, "Стажёры":
"– Это незаконно, Алексей, – негромко сказал Юрковский.
Быков вернулся к столу и сел.
– Если бы ты знал, Владимир, – сказал он, – без скольких законов я могу обойтись в пространстве".
Быков вернулся к столу и сел.
– Если бы ты знал, Владимир, – сказал он, – без скольких законов я могу обойтись в пространстве".
В цитатнике Курильского не отражено. Меж тем, АН читал Хэммета в оригинале, но читал ли он его к моменту написания "Стажёров"? Или тоже независимый ход мысли?
Перечитывая off-line-интервью БНС (2)
Nov. 28th, 2014 03:04 pmПродолжаю перечитывать off-line-интервью Бориса Стругацкого. ( Read more... )
Румата и Чингисхан
Nov. 14th, 2014 05:07 pmВ "Трудно быть богом" Германа запомнилась фраза, которую Румата говорит Рэбе: "То, что я с тобой разговариваю, ещё не означает, что мы беседуем". В казахском фильме "Гибель Отрара" (1991) по сценарию Германа и Кармалиты ту же фразу произносит не кто иной, как Чингисхан. Хорошая шутка. Самая очевидная, но не единственная, конечно, параллель между этими двумя фильмами.
Перечитывая off-line-интервью БНС
Nov. 9th, 2014 12:07 pmПеречитываю off-line-интервью с Борисом Стругацким с самого начала, с июня 1998 года (странно, что наследнички не удалили его с сайта; тоже ведь потерянная выгода). ( Read more... )
Время наследников
May. 8th, 2014 10:54 pmМария Стругацкая и Андрей Стругацкий -- дети, соответственно, Аркадия Стругацкого и Бориса Стругацкого, -- удалили книги своих отцов с официального сайта.
Алексей Герман
Feb. 21st, 2013 01:41 pm"Румата — человек с современной Земли, он от нас прилетел. Он твой кореш. На Земле точно такое же говно. Даже были слова в сценарии о том, что «на Земле опять готовились к очередной войне, и всем было не до того». На Земле — психушки и тюрьмы. Земля полна идиотов. А на эту планету землян послали, потому что там начали после пожаров строить странные высокие желтые дома, и это привело землян к выводу, что в Арканаре началось Возрождение. Поэтому бросили экспедицию в тридцать человек, чтобы этому Возрождению помочь. Но Возрождения, может, никакого и не было. Так, мелькнуло только. А вот реакция на Возрождение — страшная: всех книгочеев и умников убивают, и они ползут с лучинками через жуткие болота, попадая в руки то бандитов, то солдат, и везде веревка, веревка, веревка и смерть, смерть, смерть…"
Из ненового интервью. После этих слов я изменил отношение к будущему фильму. Очень жду.
Александр I как башня-излучатель
Jan. 15th, 2013 09:26 pmПеречитываю "Войну и мир". Нашёл ещё одну любопытную параллель с "Обитаемым островом". Две цитаты: первая из "ОО", вторая из "ВиМ".
***
***
***
"– Будет исполнено! – прокричал Гай, охваченный неописуемым восторгом. Волна радости, гордости, счастья, горячая волна упоения преданностью захлестнула его, подхватила, понесла к небу. О, эти сладостные минуты восторга, незабываемые минуты, сотрясающие все существо, минуты, когда вырастают крылья, минуты ласкового презрения ко всему грубому, материальному, телесному... Минуты, когда хочешь огня и приказа, когда жаждешь, чтобы приказ соединил тебя с огнем, швырнул тебя в огонь, на тысячи врагов, на разверстые жерла, навстречу миллионам пуль... и это еще не все, будет еще слаще, восторг ослепит и сожжет... О огонь! О слава! Приказ, приказ! И вот оно, вот оно!... Он встает, этот рослый сильный красавец, гордость бригады, наш капрал Варибобу, как огненный факел, как статуя славы и верности, и он запевает, а мы все подхватываем, все как один...
(...)
Знаете ли вы нас, Неизвестные Отцы наши, поднимите усталые лица и взгляните на нас, ведь вы всё видите, так неужели вы не видите, что мы здесь, на далекой жестокой окраине нашей страны, с восторгом умрем в муках за счастье Родины!.."
(...)
Знаете ли вы нас, Неизвестные Отцы наши, поднимите усталые лица и взгляните на нас, ведь вы всё видите, так неужели вы не видите, что мы здесь, на далекой жестокой окраине нашей страны, с восторгом умрем в муках за счастье Родины!.."
***
"Ростов, стоя в первых рядах кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому-то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал-марша; потом «урра!», генерал-марш и опять «урра!» и «yppa!!», которые, все усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
(...)
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов. – Я бы умер от счастия».
(...)
«Только умереть, умереть за него!» – думал Ростов".
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому-то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал-марша; потом «урра!», генерал-марш и опять «урра!» и «yppa!!», которые, все усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
(...)
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов. – Я бы умер от счастия».
(...)
«Только умереть, умереть за него!» – думал Ростов".
Борис Стругацкий post mortem
Nov. 30th, 2012 04:22 pmИнтервью в одном журнале:
Интервью в другом журнале:
"Вот не поверю, что вы с братом ни разу не поссорились и не подрались!..
О подраться не могло быть и речи. Он был на восемь лет старше. Какая драка? Он справился бы со мной одним пальцем. Сама мысль о драке просто не могла возникнуть. А вот поссориться... Разве можно поссориться с Богом? Это только в романах бывает. Но вот что примечательно. Когда наши отношения уже окончательно выровнялись, какое-либо неравенство исчезло, даже в эти новые времена и до самого конца мы никогда с ним не ссорились. Ругались, спорили бешено, несли друг друга по кочкам совершенно беспощадно, но никогда, повторяю: НИКОГДА, ругань наша и наши споры не переходили в ссору. Это было невозможно. Не знаю, почему. Видимо, мы действительно настолько срослись душами, что сделались в каком-то смысле единым целым. А на самого себя можно злиться — сколько угодно! — но поссориться с собой невозможно".
О подраться не могло быть и речи. Он был на восемь лет старше. Какая драка? Он справился бы со мной одним пальцем. Сама мысль о драке просто не могла возникнуть. А вот поссориться... Разве можно поссориться с Богом? Это только в романах бывает. Но вот что примечательно. Когда наши отношения уже окончательно выровнялись, какое-либо неравенство исчезло, даже в эти новые времена и до самого конца мы никогда с ним не ссорились. Ругались, спорили бешено, несли друг друга по кочкам совершенно беспощадно, но никогда, повторяю: НИКОГДА, ругань наша и наши споры не переходили в ссору. Это было невозможно. Не знаю, почему. Видимо, мы действительно настолько срослись душами, что сделались в каком-то смысле единым целым. А на самого себя можно злиться — сколько угодно! — но поссориться с собой невозможно".
Интервью в другом журнале:
"Если бы вам предложили стать разработчиком реформы школьного образования, каковы были бы ваши предложения?
Я бы заменил уроки литературы «уроками чтения», причем ввел бы эти уроки начиная со второго класса, а может быть, и с первого. Задача: сделать чтение самым любимым, самым увлекательным, самым престижным занятием подростка. Не надо никаких нудных обсуждений «проблем», никаких «лишних людей», «писем Татьяны», «почему Раскольников убил старуху», вообще не надо примитивного литературоведения, всего этого нудного пережевывания наукообразной скукотищи, убивающего книгу. Только ежедневная и ежечасная демонстрация, умелая и талантливая, что книга — это прекрасно! Это кайфово! Это круто! А тот, кто этого не понимает, — лузер, серый, невнятный, с ним и поговорить-то не о чем.
Школа должна выпускать квалифицированных читателей, умеющих получать наслаждение и от чтения, и от перечитывания. И дело здесь не только в том, что повышается уровень образования ученика. Можно ведь рассчитывать и на повышение нравственного уровня, пусть небольшое, пусть необязательное, пусть «как кому повезет», но все-таки… Конечно, каждый легко приведет пример из жизни, и не один: начитанный подлец, высокообразованный негодяй. И все-таки, и все-таки… Сотни тысяч книг написаны и опубликованы, и лишь единицы учат быть плохим, но если книга вообще способна поощрять, она, как правило, поощряет к добру".
Я бы заменил уроки литературы «уроками чтения», причем ввел бы эти уроки начиная со второго класса, а может быть, и с первого. Задача: сделать чтение самым любимым, самым увлекательным, самым престижным занятием подростка. Не надо никаких нудных обсуждений «проблем», никаких «лишних людей», «писем Татьяны», «почему Раскольников убил старуху», вообще не надо примитивного литературоведения, всего этого нудного пережевывания наукообразной скукотищи, убивающего книгу. Только ежедневная и ежечасная демонстрация, умелая и талантливая, что книга — это прекрасно! Это кайфово! Это круто! А тот, кто этого не понимает, — лузер, серый, невнятный, с ним и поговорить-то не о чем.
Школа должна выпускать квалифицированных читателей, умеющих получать наслаждение и от чтения, и от перечитывания. И дело здесь не только в том, что повышается уровень образования ученика. Можно ведь рассчитывать и на повышение нравственного уровня, пусть небольшое, пусть необязательное, пусть «как кому повезет», но все-таки… Конечно, каждый легко приведет пример из жизни, и не один: начитанный подлец, высокообразованный негодяй. И все-таки, и все-таки… Сотни тысяч книг написаны и опубликованы, и лишь единицы учат быть плохим, но если книга вообще способна поощрять, она, как правило, поощряет к добру".
Счастье для всех
Nov. 15th, 2012 08:54 pm"Это ведь, собственно, и есть главная трагедия современного умного и ДОБРОГО человека: он за прогресс, он за новое, но он обязательно хочет, чтобы новый мир наступил ДЛЯ ВСЕХ, ибо он гуманист, ибо он ненавидит фашизм и всё, что хоть немножко попахивает фашизмом. Правильнее даже говорить — не фашизм, а ницшеанство, любую теорию, разделяющую людей на неравноправные группы. В этом — вся диалектика трагедии: понимает ведь человек, что всё верно, что не равны люди, а значит, не могут быть и равноправны, что прогресс ОБЪЕКТИВНО делит их на группы с разным будущим, но — НЕ ПРИЕМЛЕТ ОН ЭТОГО!"
АБС, из неизданных писем.
"Но вот Википедии у нас не было. А жаль!"
Jul. 31st, 2012 06:55 pmИз июльских ответов Бориса Стругацкого:
Борис Натанович, какими словарями и энциклопедиями Вы пользовались в своей жизни? Помогали ли Вам с братом словари при написании книг?
Сергей Кириллов
Москва, Россия
Конечно, пользовались, причем регулярно. Но их было слишком много, чтобы здесь перечислять даже только некоторые. Но вот Википедии у нас не было. А жаль!
(...) а верите ли Вы в экстрасенсов? Ведь в Мире Полудня экстрасенсорные способности свойственны каждому землянину...
Алексей
Киев, Украина
К сожалению, нет, не верю. С середины 50-х я с нетерпением ждал, что вот-вот – и все тайное станет, наконец, явным. Не дождался. Увы.
Сергей Кириллов
Москва, Россия
Конечно, пользовались, причем регулярно. Но их было слишком много, чтобы здесь перечислять даже только некоторые. Но вот Википедии у нас не было. А жаль!
(...) а верите ли Вы в экстрасенсов? Ведь в Мире Полудня экстрасенсорные способности свойственны каждому землянину...
Алексей
Киев, Украина
К сожалению, нет, не верю. С середины 50-х я с нетерпением ждал, что вот-вот – и все тайное станет, наконец, явным. Не дождался. Увы.
"Компрачикосы истории"
Jun. 30th, 2012 07:28 pmИз июньских ответов Бориса Стругацкого:
В творчестве АБС большое место занимает город Свердловск – место действия «ЖвМ» и «ВГВ».
(...)
А вот в реальной жизни чем был для Вас Свердловск? Вроде бы там никогда не жили, а если и бывали, то сколько раз и подолгу ли? Бывая в Свердловске и/или интересуясь этим городом, пересекались Вы лично или мысленно с двумя уральскими писателями – Павлом Бажовым, с которым АНС косвенно породнился через Гайдаров, и с Владиславом Крапивиным с его отрядом «Каравелла»? (...)
Рома Букин
Ебург, Россия
(...) В «Возвращении» Свердловск появился по чистой случайности, а потом мы «использовали» его просто как точку, уже ставшую элементом мира. Мы, действительно, никогда в Свердловсе не были, даже проездом, и никогда не были знакомы ни с Крапивиным, ни, тем более, с Бажовым. Бажову, как отличному писателю, мы отдали должное в соответствующем возрасте, а вот Крапивин у нас «не пошел». Не знаю даже, почему. Так бывает: и пишет человек хорошо, и выдумщик отменный, и популярность его и несомненна, и заслуженна, а вот – не идет, и все тут.
(...) Вы неоднократно говорили о «моральной эволюции». Что-то вроде того – время идет и максимум распределения морали сдвигается вправо. Откровенных мерзавцев становится меньше, «средний человек» более морален, честен и лучше относится к ближнему. Раньше я думал, что Вы используете эту метафору только в применении к большим промежуткам времени – векам, как минимум. А как насчет промежутков масштаба десятилетий? (...)
Sergey
Pittsburgh, Россия
На самом деле, представление о «гауссиане нравственности», сдвигающейся вправо, – это отзвук очень давних наших представлений примерно пятидесятилетней давности. Это была у нас ни в какой степени не теорема, это была гипотеза, с помощью которой мы пытались как-то «научно обосновать» приход Мира Полудня (который тогда мы называли Светлым Будущим). Сегодня я понимаю, что гипотеза наша подтверждается лишь отчасти. Некоторые гуманитарные идеи действительно получили за последние века бОльшее распространение. Людоедство практически повсеместно перешло в зону запрета. Гуманность сделалась модной. Представление о войне, как о «деле чести, доблести и геройства» полностью перешло в специфическую сферу военно-патриотического воспитания, для массового человека война сегодня – это беда, горе, катастрофа бытия... Но если попытаться проанализировать ситуацию с нравственностью, так сказать, каждодневной, с бытовой половиной, скажем, Десяти заповедей, то выясняется, что по существу не изменилось НИЧЕГО. И мы с прежней охотой и частотой прелюбодействуем, крадем, лжем, завидуем, а понадобится, так и убиваем. Гауссиана не сдвинулась ни на сотню тысяч, миллиарды ведут себя так же, как и века назад. Ленивая, злая, эгоистичная обезьяна, сидящая внутри каждого из нас, знает свое дело туго и позиций не сдает. И то сказать: за нашим хваленым разумом и сотни веков не наберется, а у нее за спиной – тысячи, тысячи, да каких! Опасных. Беспощадных. Безжалостных. Злых.
(...) Вопрос звучит так: если бы перед Вами стояла задача каким-то образом произвести выборку людей, имей Вы на то соответствующие возможности, с целью создания этакого «соц. островка» Мира Полудня (неважно для чего, для простоты задачи: чтобы им было хорошо вместе :) ), то какими критериями/методикой бы Вы пользовались? Как выделить среди людей Человека?
(...)
И в то же время надо помнить, что возможным последствием такой выборки будет отсутствие чего-то жизненно необходимого в этом «островке», не так ли? Так сказать, «право имеем ли?». (...)
Юрий
Беларусь
Я думаю об этом примерно так же, как и Вы. Эти сомнения, это незнание практических методик, это немое признание нашего сегодняшнего бессилия, – все это очевидно, наглядно, тривиально, «лежит на поверхнсти». Воистину: «широк человек, – сузить бы!». Но сужать нельзя. Достаточно вспомнить Лема с его «Возвращением со звезд». Наверное, психолог-профессионал знает, существуют ли в «психоме» человека абсолютные «плюсы» (которые надлежит всемерно поощрять и развивать) и абсолютные «минусы» (требующие беспощадного искоренения). Клубок сплетён слишком плотно и сложно, и нет ниточки, за которую, – мы знаем точно, – надобно потянуть. Мы полагаем чуть ли не основной задачей ВТВ – найти и развить в человеке его Главный талант. Мы видим здесь путь к максимально достижимому уровню счастья, понимаемого как наслаждение успешным творческим трудом. У нас есть основание предполагать, что этот путь способен также минимизировать уровень «несчастья», понимаемого, главным образом, как страдание от ощущения своей неполноценности. Но что мы знаем о «побочных» эффектах этой системы? А если творческая успешность породит равнодушие, эгоизм, высокомерие? А отсутствие необходимости бороться с собой (со своими комплексами) сделает человека слабым, вялым, беззащитным перед возможной бедой? Слишком много неучитываемых вариантов. Слишком мало знания, и слишком много незнания...
(...) как Вы относитесь к профессии историка? (...)
Татьяна
Россия
Историки – люди разные. Историки, которые ищут в веках «как это было на самом деле и почему», достойны всяческого уважения (как и все честные ученые). Историки же, подгоняющие факты под «теорию», уважения не достойны (как и всякие ученые такого толка и менталитета). В этой категории существует подкласс деятелей особенно отвратительных: они подгоняют факты под политическую и идеологическую конъюнктуру. Творцы (оплачиваемой) лжи. Компрачикосы истории. К сожалению, история – наука, тесно переплетенная с политикой и идеологией. Ложь хорошо оплачивается, и поэтому профессиональных лжецов в исторической науке – легион.
(...)
А вот в реальной жизни чем был для Вас Свердловск? Вроде бы там никогда не жили, а если и бывали, то сколько раз и подолгу ли? Бывая в Свердловске и/или интересуясь этим городом, пересекались Вы лично или мысленно с двумя уральскими писателями – Павлом Бажовым, с которым АНС косвенно породнился через Гайдаров, и с Владиславом Крапивиным с его отрядом «Каравелла»? (...)
Рома Букин
Ебург, Россия
(...) В «Возвращении» Свердловск появился по чистой случайности, а потом мы «использовали» его просто как точку, уже ставшую элементом мира. Мы, действительно, никогда в Свердловсе не были, даже проездом, и никогда не были знакомы ни с Крапивиным, ни, тем более, с Бажовым. Бажову, как отличному писателю, мы отдали должное в соответствующем возрасте, а вот Крапивин у нас «не пошел». Не знаю даже, почему. Так бывает: и пишет человек хорошо, и выдумщик отменный, и популярность его и несомненна, и заслуженна, а вот – не идет, и все тут.
(...) Вы неоднократно говорили о «моральной эволюции». Что-то вроде того – время идет и максимум распределения морали сдвигается вправо. Откровенных мерзавцев становится меньше, «средний человек» более морален, честен и лучше относится к ближнему. Раньше я думал, что Вы используете эту метафору только в применении к большим промежуткам времени – векам, как минимум. А как насчет промежутков масштаба десятилетий? (...)
Sergey
Pittsburgh, Россия
На самом деле, представление о «гауссиане нравственности», сдвигающейся вправо, – это отзвук очень давних наших представлений примерно пятидесятилетней давности. Это была у нас ни в какой степени не теорема, это была гипотеза, с помощью которой мы пытались как-то «научно обосновать» приход Мира Полудня (который тогда мы называли Светлым Будущим). Сегодня я понимаю, что гипотеза наша подтверждается лишь отчасти. Некоторые гуманитарные идеи действительно получили за последние века бОльшее распространение. Людоедство практически повсеместно перешло в зону запрета. Гуманность сделалась модной. Представление о войне, как о «деле чести, доблести и геройства» полностью перешло в специфическую сферу военно-патриотического воспитания, для массового человека война сегодня – это беда, горе, катастрофа бытия... Но если попытаться проанализировать ситуацию с нравственностью, так сказать, каждодневной, с бытовой половиной, скажем, Десяти заповедей, то выясняется, что по существу не изменилось НИЧЕГО. И мы с прежней охотой и частотой прелюбодействуем, крадем, лжем, завидуем, а понадобится, так и убиваем. Гауссиана не сдвинулась ни на сотню тысяч, миллиарды ведут себя так же, как и века назад. Ленивая, злая, эгоистичная обезьяна, сидящая внутри каждого из нас, знает свое дело туго и позиций не сдает. И то сказать: за нашим хваленым разумом и сотни веков не наберется, а у нее за спиной – тысячи, тысячи, да каких! Опасных. Беспощадных. Безжалостных. Злых.
(...) Вопрос звучит так: если бы перед Вами стояла задача каким-то образом произвести выборку людей, имей Вы на то соответствующие возможности, с целью создания этакого «соц. островка» Мира Полудня (неважно для чего, для простоты задачи: чтобы им было хорошо вместе :) ), то какими критериями/методикой бы Вы пользовались? Как выделить среди людей Человека?
(...)
И в то же время надо помнить, что возможным последствием такой выборки будет отсутствие чего-то жизненно необходимого в этом «островке», не так ли? Так сказать, «право имеем ли?». (...)
Юрий
Беларусь
Я думаю об этом примерно так же, как и Вы. Эти сомнения, это незнание практических методик, это немое признание нашего сегодняшнего бессилия, – все это очевидно, наглядно, тривиально, «лежит на поверхнсти». Воистину: «широк человек, – сузить бы!». Но сужать нельзя. Достаточно вспомнить Лема с его «Возвращением со звезд». Наверное, психолог-профессионал знает, существуют ли в «психоме» человека абсолютные «плюсы» (которые надлежит всемерно поощрять и развивать) и абсолютные «минусы» (требующие беспощадного искоренения). Клубок сплетён слишком плотно и сложно, и нет ниточки, за которую, – мы знаем точно, – надобно потянуть. Мы полагаем чуть ли не основной задачей ВТВ – найти и развить в человеке его Главный талант. Мы видим здесь путь к максимально достижимому уровню счастья, понимаемого как наслаждение успешным творческим трудом. У нас есть основание предполагать, что этот путь способен также минимизировать уровень «несчастья», понимаемого, главным образом, как страдание от ощущения своей неполноценности. Но что мы знаем о «побочных» эффектах этой системы? А если творческая успешность породит равнодушие, эгоизм, высокомерие? А отсутствие необходимости бороться с собой (со своими комплексами) сделает человека слабым, вялым, беззащитным перед возможной бедой? Слишком много неучитываемых вариантов. Слишком мало знания, и слишком много незнания...
(...) как Вы относитесь к профессии историка? (...)
Татьяна
Россия
Историки – люди разные. Историки, которые ищут в веках «как это было на самом деле и почему», достойны всяческого уважения (как и все честные ученые). Историки же, подгоняющие факты под «теорию», уважения не достойны (как и всякие ученые такого толка и менталитета). В этой категории существует подкласс деятелей особенно отвратительных: они подгоняют факты под политическую и идеологическую конъюнктуру. Творцы (оплачиваемой) лжи. Компрачикосы истории. К сожалению, история – наука, тесно переплетенная с политикой и идеологией. Ложь хорошо оплачивается, и поэтому профессиональных лжецов в исторической науке – легион.
"Превращать родителей в Учителей"
Apr. 30th, 2012 04:59 pmИз апрельских ответов Бориса Стругацкого (упомянутая в вопросах Теория и ВТВ - это Высокая Теория Воспитания):
"Теория не имеет места быть по ряду известных причин, но, как таковая, она людям нужна и в какой-то мере даже неизбежна, получается, что рано или поздно что-то, да и вылупится. Вопрос только, в каком виде это будет. Взвешивая все «за» и «против» – «против», конечно, перевесит. К примеру, добровольная сдача детей в интернат, бр-р... На мой взгляд, в свете каких-нибудь образовательных реформ, эдакой повальной борьбы с неграмотностью в каждую семью в обязательном порядке будут введены какие-нибудь роботы-обучалки, задача которых – подсказать родителям, где надо. Эдакие Учителя, действующие руками родителей. И это будет обязательным дополнением к каждой семье. По всему миру. Под строгим надзором властей. С обязательной уголовной ответственностью за уклонение. Воспитывать детей будут непосредственно отец и мать, но с участием «единого информационного центра», включающего в себя и весь опыт педагогики, и все методики выявления гл. таланта и пр. пр. пр., чего даже представить сложно. Это не будет ВТВ в полном смысле, но будет максимально приближенным вариантом... Тема для повести!
Виктор
Вполне разумное предложение. Дело «всего лишь» за роботами-обучалками. Боюсь, создание такого робота – задача высшей категории сложности. Слишком высокой. Не потянуть. Мне приходилось слышать предложения, кажущиеся более реалистичными: превращать родителей в Учителей. Спецкурсы, особые методики подготовки, «сверх-учителя» в качестве преподавателей... Проблему необходимости ненавистных интернатов такая система решала бы полностью. К сожалению, Учитель – это особый талант, данный далеко не каждому, особенный «божий дар», штучный товар в социуме, один на сто, один на тысячу, – самый хороший родитель будет, как правило, плохим, от силы – средним Учителем. Не знаю, чем это обстоятельство можно скомпенсировать. Хотя идея – хороша!
Нововведение, а особенно социального масштаба, начинается с эксперимента. Таким образом и введение ВТВ тоже будет начинаться с эксперимента или же само станет экспериментом. Экспериментом над социумом. НО, с другой стороны, одной из основных идей ГО, как мне кажется, недопустимость экспериментирования над социумом, его использования в качестве лабораторных мышей. Возможно, мои выводы неправильны, но как быть с этой нестыковкой?
Роман Мартыненко
Боюсь, это вопрос в значительной степени терминологический. Что есть «эксперимент»? И что есть «эксперимент над социумом»? Всегда ли это – использование человеческих существ, как лабораторных мышей? Добровольцы, которые за деньги или из чистого энтузиазма участвуют в программах испытания и совершенствования новых медицинских препаратов, – лабораторные мыши? Доктор Петенкофер, в азарте спора с Пастером выпивший настой холерного вибриона, – лабораторная мышь? Гагарин – лабораторная мышь? Ой, вряд ли! И вовсе ГО не содержит идеи недопустимости эксперимента над социумом. Там эта идея вообще не обсуждается. И знаете почему? Потому что никто во Вселенной не может запретить человечеству экспериментировать над самим собой. А что есть прогресс? Титанический эксперимент, поставленный природой, не имеющий ни автора, ни цели, ни плана. (Если вы религиозны, автор обнаруживается, правда, но и цель, и план остаются непроницаемой тайной.) Поэтому никакой эксперимент, поставленный человеком, не может считаться аморальным, если совершается во благо его. Здесь нет никакой «нестыковки». Во всяком случае, я ее – не вижу".
Виктор
Вполне разумное предложение. Дело «всего лишь» за роботами-обучалками. Боюсь, создание такого робота – задача высшей категории сложности. Слишком высокой. Не потянуть. Мне приходилось слышать предложения, кажущиеся более реалистичными: превращать родителей в Учителей. Спецкурсы, особые методики подготовки, «сверх-учителя» в качестве преподавателей... Проблему необходимости ненавистных интернатов такая система решала бы полностью. К сожалению, Учитель – это особый талант, данный далеко не каждому, особенный «божий дар», штучный товар в социуме, один на сто, один на тысячу, – самый хороший родитель будет, как правило, плохим, от силы – средним Учителем. Не знаю, чем это обстоятельство можно скомпенсировать. Хотя идея – хороша!
Нововведение, а особенно социального масштаба, начинается с эксперимента. Таким образом и введение ВТВ тоже будет начинаться с эксперимента или же само станет экспериментом. Экспериментом над социумом. НО, с другой стороны, одной из основных идей ГО, как мне кажется, недопустимость экспериментирования над социумом, его использования в качестве лабораторных мышей. Возможно, мои выводы неправильны, но как быть с этой нестыковкой?
Роман Мартыненко
Боюсь, это вопрос в значительной степени терминологический. Что есть «эксперимент»? И что есть «эксперимент над социумом»? Всегда ли это – использование человеческих существ, как лабораторных мышей? Добровольцы, которые за деньги или из чистого энтузиазма участвуют в программах испытания и совершенствования новых медицинских препаратов, – лабораторные мыши? Доктор Петенкофер, в азарте спора с Пастером выпивший настой холерного вибриона, – лабораторная мышь? Гагарин – лабораторная мышь? Ой, вряд ли! И вовсе ГО не содержит идеи недопустимости эксперимента над социумом. Там эта идея вообще не обсуждается. И знаете почему? Потому что никто во Вселенной не может запретить человечеству экспериментировать над самим собой. А что есть прогресс? Титанический эксперимент, поставленный природой, не имеющий ни автора, ни цели, ни плана. (Если вы религиозны, автор обнаруживается, правда, но и цель, и план остаются непроницаемой тайной.) Поэтому никакой эксперимент, поставленный человеком, не может считаться аморальным, если совершается во благо его. Здесь нет никакой «нестыковки». Во всяком случае, я ее – не вижу".
Борису Стругацкому - 79 лет
Apr. 15th, 2012 06:08 am"...Ничего не изменится, пока мы не научимся как-то поступать с этой волосатой, мрачной, наглой, ленивой, хитрой обезьяной, которая сидит внутри каждого из нас. Пока не научимся как-то воспитывать ее. Или усмирять. Или хотя бы дрессировать. Или обманывать... Ведь только ее передаем мы своим детям и внукам вместе с генами. Только ее – и ничего кроме.
...Но вот ведь что поражает воображение: все довольны! Или – почти все. Или – почти довольны. Недовольные – стонут, плачут и рыдают, молятся, бьются в припадках человеколюбия, и ничего не способны изменить. Святые. Отдающие себя в жертву. Бессильные фанатики. Они не понимают, что ВОСПИТАННЫЕ никому не нужны. Во всяком случае, пока – не нужны...
...Это как неграмотность, аналогия исчерпывающая. Тысячелетиями неграмотные люди были нормой, и это никого не беспокоило, кроме святых и фанатиков. Понадобилось что-то очень существенное переменить в социуме, чтобы грамотность сделалась необходимой. Что-то фундаментально важное. И тогда, как по мановению жезла Моисеева, за какие-нибудь сто лет все стали грамотными. Может быть, и воспитанность тоже пока нашему социуму не нужна? Не нужны нам терпимые, честные, трудолюбивые, не нужны и свободомыслящие: нет в них никакой необходимости – и так все у нас ладненько и путем.
Что-то загадочное и даже сакральное, может быть, должно произойти с этим миром, чтобы Человек Воспитанный стал этому миру нужен. Человечеству сделался бы нужен. Самому себе и ближнему своему. И пока эта тайна не реализуется, все будет идти как встарь. Поганая цепь времен. Цепь привычных пороков и нравственной убогости. Ненавистный труд в поте лица своего и поганенькая жизнь в обход ненавистных законов... Пока не потребуется почему-то этот порядок переменить..."
...Но вот ведь что поражает воображение: все довольны! Или – почти все. Или – почти довольны. Недовольные – стонут, плачут и рыдают, молятся, бьются в припадках человеколюбия, и ничего не способны изменить. Святые. Отдающие себя в жертву. Бессильные фанатики. Они не понимают, что ВОСПИТАННЫЕ никому не нужны. Во всяком случае, пока – не нужны...
...Это как неграмотность, аналогия исчерпывающая. Тысячелетиями неграмотные люди были нормой, и это никого не беспокоило, кроме святых и фанатиков. Понадобилось что-то очень существенное переменить в социуме, чтобы грамотность сделалась необходимой. Что-то фундаментально важное. И тогда, как по мановению жезла Моисеева, за какие-нибудь сто лет все стали грамотными. Может быть, и воспитанность тоже пока нашему социуму не нужна? Не нужны нам терпимые, честные, трудолюбивые, не нужны и свободомыслящие: нет в них никакой необходимости – и так все у нас ладненько и путем.
Что-то загадочное и даже сакральное, может быть, должно произойти с этим миром, чтобы Человек Воспитанный стал этому миру нужен. Человечеству сделался бы нужен. Самому себе и ближнему своему. И пока эта тайна не реализуется, все будет идти как встарь. Поганая цепь времен. Цепь привычных пороков и нравственной убогости. Ненавистный труд в поте лица своего и поганенькая жизнь в обход ненавистных законов... Пока не потребуется почему-то этот порядок переменить..."
С. Витицкий [Борис Стругацкий], "Бессильные мира сего" (2003).
Из мартовского офлайн-интервью Бориса Стругацкого:
"Хочу спросить, какого Вы мнения об Алексее Навальном? Как оцениваете его антикоррупционную деятельность и его политические амбиции?
Юрий
Тюмень, Россия
Я вижу несомненно интересного политика парламентского типа. Но у нас такие имеются в количествах. Нужны организаторы, умеющие создавать партийные структуры. Предстоит слом и перестройка организационной структуры огромной мощности. Это способна сделать только другая организационная структура (или, не дай бог, бунт, бессмысленный и беспощадный).
Я только недавно познакомился с Вашим творчеством. После прочтения Пикника на обочине прочитал Страну Багровых туч.
Почему персонажи такие гротескные? Такими Вы видели людей будущего? Без изъянов? Без червоточин, без комплексов, слабостей, с абсолютной волей? Вы понимали, что так быть не может, таких людей не существует?
Мойзик Кирилл
Россия
Честно говоря, не понимаю Вас совсем. Вы упрекаете авторов в том, что их герои идеализированы? Но критика 60-х упрекала нас более всего за то, что герои «Страны» исполнены изъянов, слабостей, речь их замусорена, душевные червоточины вызывают у читателя тягостное чувство неудовлетворенности. «И такими вот вы видите людей будущего?!!!», спрашивали они несчастных авторов, которые, на самом деле, виноваты были только в том, что уверены были: человеки меняются медленно (в отличие от технологий), и человек начала 21-го века мало будет отличаться от наших современников середины 20-го: и слабости у него обязательно будут, и червоточинки, и от комплексов ему никуда не деться. (Кстати, так оно и вышло, что я наблюдаю воочию.) В этом пункте мы с Вами, вроде бы, согласны. Но, может быть, Вы считаете «идеализированными» нашего краснолицего танкиста Быкова, человека, исполненного достоинств, но при этом жесткого, солдафонистого и вообще достаточно далекого от идеала (в понятии авторов)? Или холеного «барина», вполне гламурного (хоть и не было тогда такого слова) светского льва и пижона Юрковского? Тогда авторам остается только руками развести: воистину, сколько читателей, столько обнаружится и мнений.
Вы случайно никогда не занимались боксом? Или хотя бы были к нему неравнодушны? Просто во многих книгах Ваши герои его так или иначе обозначают и даже название будущего единоборства у Вас – субакс.
Андрей Бушин
Тула, Россия
Сколько-нибудь серьезно я боксом не занимался никогда. Классе, помнится, в десятом кто-то из ребят приволок в школу пару боксерских перчаток. Одну. На всех. И на переменах начались бои. По жребию перчатки делились (правая-левая), на «голую» руку наматывалось тряпье (для мягкости), и рефери объявлял «бокс». «Голой» рукой бить противника в голову запрещалось, но в горячке боя разве за такими мелочами уследишь? Короче говоря, месяц мы пробоксировали благополучно, а потом Сережка Годин засветил мне прямой левый точно в нос. Голой рукой. В носу что-то хрустнуло, и он на две недели потерял товарный вид. И больше я не боксировал ни с кем и никогда. Шестьдесят, между прочим, с лишним лет прошло, а нос мой так и не восстановился, – до сих пор какая-то лишняя деталька торчит в переносице. А что касается нашего субакса, – он к боксу отношения не имеет. Субакс = суб+акслерейшн, то есть что-то вроде «ускорения в подпространстве». Фантастика. Биотехнологический изыск 22-го века".
Юрий
Тюмень, Россия
Я вижу несомненно интересного политика парламентского типа. Но у нас такие имеются в количествах. Нужны организаторы, умеющие создавать партийные структуры. Предстоит слом и перестройка организационной структуры огромной мощности. Это способна сделать только другая организационная структура (или, не дай бог, бунт, бессмысленный и беспощадный).
Я только недавно познакомился с Вашим творчеством. После прочтения Пикника на обочине прочитал Страну Багровых туч.
Почему персонажи такие гротескные? Такими Вы видели людей будущего? Без изъянов? Без червоточин, без комплексов, слабостей, с абсолютной волей? Вы понимали, что так быть не может, таких людей не существует?
Мойзик Кирилл
Россия
Честно говоря, не понимаю Вас совсем. Вы упрекаете авторов в том, что их герои идеализированы? Но критика 60-х упрекала нас более всего за то, что герои «Страны» исполнены изъянов, слабостей, речь их замусорена, душевные червоточины вызывают у читателя тягостное чувство неудовлетворенности. «И такими вот вы видите людей будущего?!!!», спрашивали они несчастных авторов, которые, на самом деле, виноваты были только в том, что уверены были: человеки меняются медленно (в отличие от технологий), и человек начала 21-го века мало будет отличаться от наших современников середины 20-го: и слабости у него обязательно будут, и червоточинки, и от комплексов ему никуда не деться. (Кстати, так оно и вышло, что я наблюдаю воочию.) В этом пункте мы с Вами, вроде бы, согласны. Но, может быть, Вы считаете «идеализированными» нашего краснолицего танкиста Быкова, человека, исполненного достоинств, но при этом жесткого, солдафонистого и вообще достаточно далекого от идеала (в понятии авторов)? Или холеного «барина», вполне гламурного (хоть и не было тогда такого слова) светского льва и пижона Юрковского? Тогда авторам остается только руками развести: воистину, сколько читателей, столько обнаружится и мнений.
Вы случайно никогда не занимались боксом? Или хотя бы были к нему неравнодушны? Просто во многих книгах Ваши герои его так или иначе обозначают и даже название будущего единоборства у Вас – субакс.
Андрей Бушин
Тула, Россия
Сколько-нибудь серьезно я боксом не занимался никогда. Классе, помнится, в десятом кто-то из ребят приволок в школу пару боксерских перчаток. Одну. На всех. И на переменах начались бои. По жребию перчатки делились (правая-левая), на «голую» руку наматывалось тряпье (для мягкости), и рефери объявлял «бокс». «Голой» рукой бить противника в голову запрещалось, но в горячке боя разве за такими мелочами уследишь? Короче говоря, месяц мы пробоксировали благополучно, а потом Сережка Годин засветил мне прямой левый точно в нос. Голой рукой. В носу что-то хрустнуло, и он на две недели потерял товарный вид. И больше я не боксировал ни с кем и никогда. Шестьдесят, между прочим, с лишним лет прошло, а нос мой так и не восстановился, – до сих пор какая-то лишняя деталька торчит в переносице. А что касается нашего субакса, – он к боксу отношения не имеет. Субакс = суб+акслерейшн, то есть что-то вроде «ускорения в подпространстве». Фантастика. Биотехнологический изыск 22-го века".
"Абстрактные Задаватели Вопросов"
Feb. 29th, 2012 04:28 pmИз февральских ответов Бориса Стругацкого:
Как Вы относитесь к Солженицину? <...> Как относитесь к критикам его деятельности, в частности, таким, как Довлатов и Войнович? <...>
igor slutsky
Все правы. Склоняюсь перед мнением Войновича. Снимаю шляпу перед Довлатовым. Сколько раз пожимал плечами над публицистикой Солженицына последних лет. Сколько раз готов был разрыдаться над его антисемитскими пассажами. «Широк человек! Я бы сузил!» Как он ухитрился в душе своей, на протяжении одной своей жизни вместить в себе и беспощадного бойца с тоталитаризмом, и демократа высокой пробы, и убежденного народолюбца, и внезапного певца русского авторитаризма, и образцово-показательного антисемита? Как может такое сочетаться в одном человеке? В одной судьбе? В одной жизни?
Все правы. И я тоже. Мой Солженицын – это «Матренин двор», это «В круге первом», это «Архипелаг ГУЛАГ». Мой Солжницын – это человек, который не сдался, не продал себя, не уступил. Никому. Разве что – самому себе? Худшему, что было в нем.
Борис Натанович, скажите, пожалуйста, какой из способов отреагировать на матерное оскорбление Вы считаете наиболее правильным? Получалось ли у Вас в жизни реагировать на такого рода оскорбления тем способом, который Вы считаете наилучшим?
Дмитрий Портов
Мне бы Ваши проблемы! Ну, дайте хаму по морде. Как правило, этого бывает вполне достаточно.
Вы ведете это интервью уже много лет, и наверняка у Вас сложился некий скомбинированный образ почитателей Вашего творчества. Скажите, пожалуйста, как в целом Вы нас, интервьюеров, позиционируете? Кто мы? Чем мы дышим? Меняемся ли со временем?
Виктор
Вы, все, существуете для меня исключительно как абстрактные Задаватели Вопросов. Иногда интересные, иногда не очень. Иногда остроумные, иногда разочаровывающие. Как правило, вполне ожидаемые, но иногда поразительно неожиданные.
igor slutsky
Все правы. Склоняюсь перед мнением Войновича. Снимаю шляпу перед Довлатовым. Сколько раз пожимал плечами над публицистикой Солженицына последних лет. Сколько раз готов был разрыдаться над его антисемитскими пассажами. «Широк человек! Я бы сузил!» Как он ухитрился в душе своей, на протяжении одной своей жизни вместить в себе и беспощадного бойца с тоталитаризмом, и демократа высокой пробы, и убежденного народолюбца, и внезапного певца русского авторитаризма, и образцово-показательного антисемита? Как может такое сочетаться в одном человеке? В одной судьбе? В одной жизни?
Все правы. И я тоже. Мой Солженицын – это «Матренин двор», это «В круге первом», это «Архипелаг ГУЛАГ». Мой Солжницын – это человек, который не сдался, не продал себя, не уступил. Никому. Разве что – самому себе? Худшему, что было в нем.
Борис Натанович, скажите, пожалуйста, какой из способов отреагировать на матерное оскорбление Вы считаете наиболее правильным? Получалось ли у Вас в жизни реагировать на такого рода оскорбления тем способом, который Вы считаете наилучшим?
Дмитрий Портов
Мне бы Ваши проблемы! Ну, дайте хаму по морде. Как правило, этого бывает вполне достаточно.
Вы ведете это интервью уже много лет, и наверняка у Вас сложился некий скомбинированный образ почитателей Вашего творчества. Скажите, пожалуйста, как в целом Вы нас, интервьюеров, позиционируете? Кто мы? Чем мы дышим? Меняемся ли со временем?
Виктор
Вы, все, существуете для меня исключительно как абстрактные Задаватели Вопросов. Иногда интересные, иногда не очень. Иногда остроумные, иногда разочаровывающие. Как правило, вполне ожидаемые, но иногда поразительно неожиданные.
"Хорошее - хорошо. Плохое - плохо"
Jan. 23rd, 2012 09:04 pmПосле двухмесячного перерыва в off-line интервью Бориса Стругацкого появилась очередная порция ответов. Парочка ответов на интересные для меня темы:
"Рассчитывать на беллетристику С.Витицкого не приходится". Очень грустно это читать. Кому как, а мне книги С. Витицкого (то есть Б. Стругацкого соло) нравятся не меньше, чем книги Стругацких. Я всё-таки надеюсь увидеть новый роман.
Кроме этого, там есть ответы об отношении к Сергею Лукьяненко и к новой биографии АБС, которую написал Володихин.
<...> Как Вы относитесь к «электронным» публикациям НФ-произведений, которые по какой-либо причине не имеют «бумажной» версии?
Всеволод
Хорошее – хорошо. Плохое – плохо. А каков вид публикации, не существенно.
Тема очень деликатная, простите. Сам немолод, потому могу понять. Что-то Вы еще можете успеть сделать и делаете. Журнал, рецензии, ответы на наши вопросы – все это важно, но большую часть этой работы могут выполнить другие. С другой стороны, есть действительно уникальный талант БНС или С.Витицкого. Есть ли у Вас силы замахнуться сотворить что-то сугубо Ваше? <...>
Станислав
Очень трудно судить обо всех этих вопросах. Невозможно «сосчитать», сохранились ли еще «остатки сил». Но одно явление просматривается, к сожалению, с полной определенностью: полная потеря интереса к «фикшн» (как по-английски называют сюжетную, «выдуманную», не «фактическую» литературу). Возрастное ли это, или корни скрываются в чем-то еще, но «выдумывать» (людей, ситуации, миры) сделалось неинтересно. Более того, даже читать «фикшн» стало неинтересно, – тянет на публицистику, историю, мемуаристику... Так что рассчитывать на беллетристику С.Витицкого, увы, не приходится. Такие дела.
Всеволод
Хорошее – хорошо. Плохое – плохо. А каков вид публикации, не существенно.
Тема очень деликатная, простите. Сам немолод, потому могу понять. Что-то Вы еще можете успеть сделать и делаете. Журнал, рецензии, ответы на наши вопросы – все это важно, но большую часть этой работы могут выполнить другие. С другой стороны, есть действительно уникальный талант БНС или С.Витицкого. Есть ли у Вас силы замахнуться сотворить что-то сугубо Ваше? <...>
Станислав
Очень трудно судить обо всех этих вопросах. Невозможно «сосчитать», сохранились ли еще «остатки сил». Но одно явление просматривается, к сожалению, с полной определенностью: полная потеря интереса к «фикшн» (как по-английски называют сюжетную, «выдуманную», не «фактическую» литературу). Возрастное ли это, или корни скрываются в чем-то еще, но «выдумывать» (людей, ситуации, миры) сделалось неинтересно. Более того, даже читать «фикшн» стало неинтересно, – тянет на публицистику, историю, мемуаристику... Так что рассчитывать на беллетристику С.Витицкого, увы, не приходится. Такие дела.
"Рассчитывать на беллетристику С.Витицкого не приходится". Очень грустно это читать. Кому как, а мне книги С. Витицкого (то есть Б. Стругацкого соло) нравятся не меньше, чем книги Стругацких. Я всё-таки надеюсь увидеть новый роман.
Кроме этого, там есть ответы об отношении к Сергею Лукьяненко и к новой биографии АБС, которую написал Володихин.
АН читает ГЛ
Nov. 6th, 2011 11:52 pmМаленький, на две минутки отрывок из главы о встрече с вундеркиндами. Там пишут, что запись 1971 года, и что она предоставлена Гослитмузеем. То есть непонятно, есть только этот кусочек или есть полностью записанные ГЛ. АН читает потрясающе (его артистичность во всех мемуарах отмечена), и если Гослитмузей скрывает от народа такое сокровище, то я даже не знаю, как это назвать.
"Из-за вас, жидов, нас, евреев, не любят"
Oct. 11th, 2011 04:17 pmДо сих пор всё, что читал о Стругацких, распадалось на две части: банальности и глупости. Теперь коллекция глупостей пополнилась книгой Майи Каганской, вышедшей в крайне мною уважаемом издательстве "Salamandra P. V. V.".
Там есть целых две статьи о Стругацких под одним названием "Роковые яйца". Первая статья называется "Роковые яйца (Рассуждения о научной фантастике вообще и братьях Стругацких в частности)". Глупости начинаются с самого начала:
А что тут возразишь? То же самое можно сказать о литературе вообще. Как сказал один врач в ЖЖ: "Вся жизнь состоит из зависимостей, и главное - выбрать те из них, что полезны". Или, по крайней мере, менее вредны. А читать литературу, или отдельно НФ, или даже фэнтезятину - намного менее вредно, чем нюхать клей "Момент".
Но вот самое интересное. При "анализе" "Жука в муравейнике" выясняется главная тайна XXII века: Лев Абалкин-то еврей! Почему? Аргументы: он взял фамилию матери (еврейство передаётся по материнской линии), другому персонажу он представляется под фамилией Дымок (намёк на дым концлагерей, не иначе), стилизованная буква Ж или японский иероглиф "сандзю" (намёк на... шестиконечную звезду) и даже "иссиня-чёрные" волосы (правда, у Абалкина они прямые, как у индейца, но мы же знаем, что чёрные волосы бывают только у евреев). Остальные подкидыши - тоже евреи. Корней Яшмаа - намёк на еврейскую молитву "Шма Израэль" и т. д. Заодно узнаём, что и мокрецы из "Гадких лебедей" - "внешне хлипкие, но душевно красивые евреи".
Вторая статья - "Роковые яйца, или О причинах упадка российской научной фантастики" - о романе "Волны гасят ветер". Там ещё проще: людены - юдены, вот и всё. Кто-то из люденов-юденов покидает Землю-Россию ради исторической родины - Космоса, а кто-то героически остаётся.
А в статье "Миф XXI века, или Россия во мгле" и Ефремову достаётся:
Допустим, что это верно в отношении Ефремова, но это так же верно и в отношении Каганской. Она тоже манихейская расистка, для которой все люди делятся на хороших, но угнетаемых евреев и плохих фашистов.
Аннотация обещает "интеллектуальное мужество, блистательный стиль". Ну, да бойкий такой эссеистичный стилёк, очень много слов, много эмоций, много цитат, потому что "они образованность свою показать хочут". Но так могут писать очень многие ("Да, сэр, многие мужчины, многие женщины и многие дети" - цитата из Сэмюэля Джонсона, которую приводит Каганская по другому поводу. Из женщин сразу вспоминаются Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова). А интеллектуальное мужество - это, видимо, способность сказать глупость, потом повторить эту глупость и ни разу не покраснеть.
Там есть целых две статьи о Стругацких под одним названием "Роковые яйца". Первая статья называется "Роковые яйца (Рассуждения о научной фантастике вообще и братьях Стругацких в частности)". Глупости начинаются с самого начала:
"В современной литературе есть жанр, который, будь моя воля, я бы охотно поставила вне закона: научная фантастика. ...По вкусу, цвету, запаху и назначению научная фантастика напоминает наркотик, каковым и является на самом деле".
А что тут возразишь? То же самое можно сказать о литературе вообще. Как сказал один врач в ЖЖ: "Вся жизнь состоит из зависимостей, и главное - выбрать те из них, что полезны". Или, по крайней мере, менее вредны. А читать литературу, или отдельно НФ, или даже фэнтезятину - намного менее вредно, чем нюхать клей "Момент".
Но вот самое интересное. При "анализе" "Жука в муравейнике" выясняется главная тайна XXII века: Лев Абалкин-то еврей! Почему? Аргументы: он взял фамилию матери (еврейство передаётся по материнской линии), другому персонажу он представляется под фамилией Дымок (намёк на дым концлагерей, не иначе), стилизованная буква Ж или японский иероглиф "сандзю" (намёк на... шестиконечную звезду) и даже "иссиня-чёрные" волосы (правда, у Абалкина они прямые, как у индейца, но мы же знаем, что чёрные волосы бывают только у евреев). Остальные подкидыши - тоже евреи. Корней Яшмаа - намёк на еврейскую молитву "Шма Израэль" и т. д. Заодно узнаём, что и мокрецы из "Гадких лебедей" - "внешне хлипкие, но душевно красивые евреи".
Вторая статья - "Роковые яйца, или О причинах упадка российской научной фантастики" - о романе "Волны гасят ветер". Там ещё проще: людены - юдены, вот и всё. Кто-то из люденов-юденов покидает Землю-Россию ради исторической родины - Космоса, а кто-то героически остаётся.
А в статье "Миф XXI века, или Россия во мгле" и Ефремову достаётся:
"Антропология и историософия Ефремова носят ярко выраженный характер манихейского расизма. Добро и Зло, определяющие, по его концепции, ход мировой истории, четко распределены по культурно-этническим регионам: греко-индийская ойкумена воплощает Добро ("Великая дуга", по терминологии писателя), а ближне- и дальневосточная (семитская и китайская) - Зло. Отсюда вытекают антииудаизм и антихристианство Ефремова, типологически совпадающие с протонацистской теософской гностикой".
Допустим, что это верно в отношении Ефремова, но это так же верно и в отношении Каганской. Она тоже манихейская расистка, для которой все люди делятся на хороших, но угнетаемых евреев и плохих фашистов.
Аннотация обещает "интеллектуальное мужество, блистательный стиль". Ну, да бойкий такой эссеистичный стилёк, очень много слов, много эмоций, много цитат, потому что "они образованность свою показать хочут". Но так могут писать очень многие ("Да, сэр, многие мужчины, многие женщины и многие дети" - цитата из Сэмюэля Джонсона, которую приводит Каганская по другому поводу. Из женщин сразу вспоминаются Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова). А интеллектуальное мужество - это, видимо, способность сказать глупость, потом повторить эту глупость и ни разу не покраснеть.
Тюмень и тюменщики
Sep. 9th, 2011 02:46 am1. Владимир Гольцшмидт.
Владимир Робертович Гольцшмидт - третьестепенный поэт-футурист, друг Василия Каменского, атлет и йог, один из основателей перфоманса (называл себя "футурист жизни"). Объездил всю Россию - вплоть до Камчатки - с футуристическими лекциями.
2. Исай Давыдов.
Советский писатель-фантаст (правда, фантастику стал писать уже после Тюмени). Не самый известный, но некоторые читатели ставят его в такой ряд: "Поэтому такого, как в книгах Стругацких, Давыдова, Булычева и других, мы никогда-никогда не увидим".
3. Стругацкие.
То есть это единственный текст Стругацких, который был сначала напечатан в Тюмени. Причём не проходная статейка, а предисловие к одной из самых важных переводческих работ Аркадия Стругацкого. А было бы любопытно узнать историю этой публикации. Вроде в Тюмени был известный КЛФ? (Upd. См. коммент baronensis'а.)
Вероятно, Тюмень обратила внимание на появление на ее улицах человека, разгуливающего очень и очень легко одетого, без всякого головного убора. Некоторые очевидцы передают, что видали его купающимся в одной из прорубей Туры. Вот этот самый господин и есть футурист Гольцшмидт. <…>
Лекция собрала почти полный зал.
Внешне г. Гольцшмидт производит очень и очень хорошее впечатление. Хорошо сложенный с открытой могучей шеей и с шапкой густых кудрявых волос, он представляет из себя великолепный образец физического здоровья. Читает лекцию с некоторым пафосом, и надо отдать ему справедливость, читает совсем не по-футуристически, т. е. избегает уж очень резких выражений по адресу аудитории, еще не отрешившейся, по учению футуризма, от «рабства и хамства самого себя». <…>
Правда, так, вскользь — чуть-чуть не обошлось без определения всех слушателей «стадом баранов», «толстобрюхими и тупыми буржуями», неспособными к самопознанию «своего жизненного инстинкта», но это было сделано в такой мягкой форме, что аудитория даже наградила за это лектора аплодисментами.
Лекция футуриста Гольцшмидта. Свободное слово. Тюмень, 1919. № 41. 26 февраля. (Цит. по: Владимир Гольцшмидт, «Послания Владимира жизни с пути к истине»).
Лекция собрала почти полный зал.
Внешне г. Гольцшмидт производит очень и очень хорошее впечатление. Хорошо сложенный с открытой могучей шеей и с шапкой густых кудрявых волос, он представляет из себя великолепный образец физического здоровья. Читает лекцию с некоторым пафосом, и надо отдать ему справедливость, читает совсем не по-футуристически, т. е. избегает уж очень резких выражений по адресу аудитории, еще не отрешившейся, по учению футуризма, от «рабства и хамства самого себя». <…>
Правда, так, вскользь — чуть-чуть не обошлось без определения всех слушателей «стадом баранов», «толстобрюхими и тупыми буржуями», неспособными к самопознанию «своего жизненного инстинкта», но это было сделано в такой мягкой форме, что аудитория даже наградила за это лектора аплодисментами.
Лекция футуриста Гольцшмидта. Свободное слово. Тюмень, 1919. № 41. 26 февраля. (Цит. по: Владимир Гольцшмидт, «Послания Владимира жизни с пути к истине»).
Владимир Робертович Гольцшмидт - третьестепенный поэт-футурист, друг Василия Каменского, атлет и йог, один из основателей перфоманса (называл себя "футурист жизни"). Объездил всю Россию - вплоть до Камчатки - с футуристическими лекциями.
2. Исай Давыдов.
С 1951 г. работал в издательствах, газетах и на радио. По пути создавал книжное издательство в Тюмени. Литературную работу начинал как критик в 1952-1953 гг. — в тюменских газетах и журнале «Сибирские огни» (страница на Фантлабе).
Советский писатель-фантаст (правда, фантастику стал писать уже после Тюмени). Не самый известный, но некоторые читатели ставят его в такой ряд: "Поэтому такого, как в книгах Стругацких, Давыдова, Булычева и других, мы никогда-никогда не увидим".
3. Стругацкие.
Аркадий Стругацкий, «Сказание о Ёсицуне»: Инструкция к чтению
Первопубликация под заглавием: «Три подвига японского Суворова. Несостоявшееся предисловие к анонимному средневековому рыцарскому роману XIV века, а ныне материал к размышлениям для тех, кто интересуется историей Японии»: Живое слово (Тюмень). – 1992. – № 1.
Первопубликация под заглавием: «Три подвига японского Суворова. Несостоявшееся предисловие к анонимному средневековому рыцарскому роману XIV века, а ныне материал к размышлениям для тех, кто интересуется историей Японии»: Живое слово (Тюмень). – 1992. – № 1.
То есть это единственный текст Стругацких, который был сначала напечатан в Тюмени. Причём не проходная статейка, а предисловие к одной из самых важных переводческих работ Аркадия Стругацкого. А было бы любопытно узнать историю этой публикации. Вроде в Тюмени был известный КЛФ? (Upd. См. коммент baronensis'а.)
Борис Стругацкий о воспитании
Aug. 31st, 2011 09:11 pmЕсли вдруг кто не знает, то на официальном сайте АБС уже много лет идёт интервью, где Борис Стругацкий отвечает на вопросы читателей. В июне 1998 года оно началось, и как-то даже подавалась заявка в "Книгу рекордов Гиннеса", чтобы его отметили как самое долгое интервью, но рекорд почему-то не был засчитан. Я его читаю где-то с 2004 года, чего желаю всякому фанату, откроете много нового. А если лень читать всё - общее количество ответов: 8272! - то можно почитать книжку избранных мест. Ищите сами знаете где по названию "Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью".
Пара цитаток на тему воспитания, о котором АБС писали часто (больше всего в "ОЗ", но и в "ГЛ", и в "Полдне"). В интервью же БН более подробно об этом пишет, оперируя термином "Высокая (или Великая) теория воспитания", сокр. ВТВ. Почему именно на эту тему? Просто я согласен с БН, что воспитание - самая важная проблема в мире, намного более важная, чем вся фигня, которая обсасывается в телевизоре, или блогосфере, или ещё где. А то, что я вижу вокруг, приводит меня в страх и трепет - тут мы недалеко ушли от первобытности. Цитаты привожу не самые основополагающие, а первые попавшиеся, чтобы было понятно, как много внимания БН уделяет этой теме.
Пара цитаток на тему воспитания, о котором АБС писали часто (больше всего в "ОЗ", но и в "ГЛ", и в "Полдне"). В интервью же БН более подробно об этом пишет, оперируя термином "Высокая (или Великая) теория воспитания", сокр. ВТВ. Почему именно на эту тему? Просто я согласен с БН, что воспитание - самая важная проблема в мире, намного более важная, чем вся фигня, которая обсасывается в телевизоре, или блогосфере, или ещё где. А то, что я вижу вокруг, приводит меня в страх и трепет - тут мы недалеко ушли от первобытности. Цитаты привожу не самые основополагающие, а первые попавшиеся, чтобы было понятно, как много внимания БН уделяет этой теме.
***
Вся наша «Теория Воспитания» базировалась на двух основных принципах:
1. Воспитанием детей должны заниматься профессионалы, а не любители (каковыми обычно являются родители);
2. Главной задачей учителя является – обнаружить и развить в ребенке его Главный Талант, то, что он умеет лучше многих. Подразумевается, что большую часть времени обучения ребенок проводит в школе-интернате. При этом он отнюдь не отрезан от мира и от своей семьи – родители могут когда угодно приезжать к нему в интернат, и сам он регулярно ездит домой. Никакой секретности, никакой закрытости, но максимум приватности.
Я и до сих пор считаю, что только Великая Теория Воспитания способна кардинально изменить человеческую историю, прервать цепь времен и роковую последовательность повторений «отцов в детях». Но я ничего не знаю о каких-либо наработках по этому поводу. Видимо, педагогам сейчас не до того.
***
Ясно, что объектом этой теории должна быть человеческая личность, равно как и сам процесс перехода от состояния tabula rasa к состоянию, который мы называли (условно) Человек Воспитанный. Менее ясно (но представимо, по крайней мере), как в общих чертах выглядит этот Человек Воспитанный: это человеческая личность, в которую основные нравственные нормы (не убий, не укради и т.д.) «вплавлены», так сказать, на уровне инстинкта и высшей (жизненной) ценностью для которой (для личности) является творческий труд. И совсем уж неясно, какова методика этого процесса. Передача же знаний, как таковая, это совсем другая проблема – проблема образования, а не воспитания. Эта проблема, как я понимаю, не так уж плохо решается и сегодня.
***
...Высокое Воспитание есть штука на редкость сложная и трудноподъемная. Но ведь сумело же человечество от состояния практически полной безграмотности перейти к состоянию грамотности почти всеобщей. Грамотность ПОНАДОБИЛАСЬ. Безграмотность сделалась помехой. Я думаю, что Теорию Высокого Воспитания человечество реализует только в том случае, если эта теория (и соответствующая практика) станут нужны позарез. Когда (по тем или иным причинам) станет невмоготу терпеть дальше повторение грехов и пороков, передающихся из поколения в поколение. Когда это повторение сделается помехой. Вот тут-то все и произойдет: и теория возникнет, и Учителя появятся, и государство подключится. Не пройдет и ста лет – и вот он перед вами: Новый Смелый Мир... А может быть, и не понадобится. Вполне это допускаю.
Вся наша «Теория Воспитания» базировалась на двух основных принципах:
1. Воспитанием детей должны заниматься профессионалы, а не любители (каковыми обычно являются родители);
2. Главной задачей учителя является – обнаружить и развить в ребенке его Главный Талант, то, что он умеет лучше многих. Подразумевается, что большую часть времени обучения ребенок проводит в школе-интернате. При этом он отнюдь не отрезан от мира и от своей семьи – родители могут когда угодно приезжать к нему в интернат, и сам он регулярно ездит домой. Никакой секретности, никакой закрытости, но максимум приватности.
Я и до сих пор считаю, что только Великая Теория Воспитания способна кардинально изменить человеческую историю, прервать цепь времен и роковую последовательность повторений «отцов в детях». Но я ничего не знаю о каких-либо наработках по этому поводу. Видимо, педагогам сейчас не до того.
***
Ясно, что объектом этой теории должна быть человеческая личность, равно как и сам процесс перехода от состояния tabula rasa к состоянию, который мы называли (условно) Человек Воспитанный. Менее ясно (но представимо, по крайней мере), как в общих чертах выглядит этот Человек Воспитанный: это человеческая личность, в которую основные нравственные нормы (не убий, не укради и т.д.) «вплавлены», так сказать, на уровне инстинкта и высшей (жизненной) ценностью для которой (для личности) является творческий труд. И совсем уж неясно, какова методика этого процесса. Передача же знаний, как таковая, это совсем другая проблема – проблема образования, а не воспитания. Эта проблема, как я понимаю, не так уж плохо решается и сегодня.
***
...Высокое Воспитание есть штука на редкость сложная и трудноподъемная. Но ведь сумело же человечество от состояния практически полной безграмотности перейти к состоянию грамотности почти всеобщей. Грамотность ПОНАДОБИЛАСЬ. Безграмотность сделалась помехой. Я думаю, что Теорию Высокого Воспитания человечество реализует только в том случае, если эта теория (и соответствующая практика) станут нужны позарез. Когда (по тем или иным причинам) станет невмоготу терпеть дальше повторение грехов и пороков, передающихся из поколения в поколение. Когда это повторение сделается помехой. Вот тут-то все и произойдет: и теория возникнет, и Учителя появятся, и государство подключится. Не пройдет и ста лет – и вот он перед вами: Новый Смелый Мир... А может быть, и не понадобится. Вполне это допускаю.