Перечитывая off-line-интервью БНС

[dzatochnik]

Перечитываю off-line-интервью с Борисом Стругацким с самого начала, с июня 1998 года (странно, что наследнички не удалили его с сайта; тоже ведь потерянная выгода).

Июнь 1998:

«…не бывает миров, где ВСЕ были бы несчастны; в каждом мире можно приспособиться и жить счастливо, и даже не догадываться, что ты несчастен. И каждый раз, когда ты принимаешь решение «прекратить» какой-то мир, ты обязательно лишаешь миллионы людей их маленького, странного, но — для них-то несомненного — счастья».

«Я пришел оттуда же, откуда и Вы, и иду туда же. Из небытия в небытие. Как это ни прискорбно».

Сентябрь 1998:

«Без ложной скромности считаю, что АБС внесли значительный вклад в развитие отечественной фантастики. Более того, думаю, что они попадают в первую двадцатку мировой фантастики ХХ века, а если брать мнение только квалифицированных читателей, то и в первую десятку».

[Вопрос о прогнозах.] «Боюсь, ничего хорошего. Инфляция, процентов 40-50 в месяц, мучительная с ней борьба — словом, повторение сценария 92-95 гг. При этом нельзя исключать «красного реванша» — тогда чисто экономические трудности осложнятся вдобавок еще и политическими: охота на ведьм, возвращение цензуры и прочие прелести тоталитаризма, ныне уже основательно подзабытые. Через 10-15 лет все выравняется, мы вернемся на торную дорогу цивилизации, но эти годы ведь еще надо прожить!»

Февраль 1999:

«Для нас всегда коммунизм был общественным устройством, обеспечивающим каждому гражданину возможность свободно заниматься любимым трудом. Никакого другого смысла мы в это понятие не вкладывали. В отличие от идеологов КПСС, для которых коммунизм был таким обществом, где весь народ с радостью и удовольствием исполняет предначертания партии и правительства».

Март 1999:

«Не надо преуменьшать числа родителей, которым дети их – до фени и до лампочки. Не надо также преуменьшать числа родителей, которые и рады бы воспитать из детей своих ангелов, но реально способны воспитать одних лишь мелких бесов. Безусловно нельзя не пожалеть ту мать, которая не умеет быть счастлива в отдалении от своих детей, но не стоит ли одновременно пожалеть и тех детей, которые вырастают изуродованными?»

Май 2000:

«Я варюсь в литературном котле вот уже 45 лет, и что-то не припомню ни одного случая, чтобы действительно талантливый человек не пробился бы в печать. НИ ОДНОГО. Даже в страшненькие 70-е, когда шансы бездарного конъюнктурщика были в 10-20 раз выше, чем шансы человека со вкусом и талантом. Талантливому было невероятно трудно, он мучался, проклинал судьбу, проклинал чиновников от литературы (как сейчас проклинают толстосумов-коммерсантов), но продолжал писать и – рано или поздно – выбивался «в люди». Просто кроме таланта, писатель должан обладать еще и нечеловеческим упорством и терпением, а если этими качествами он не обладает, то не писатель он, а слабак, и нечего ему было браться за перо».

Июль 2000:

«И не пытайтесь поделить мир (и в частности общество, описанное в ХВВ) на быдло и на тех, что «с идеями». Не получится. В каком-то смысле все с идеями. И в каком-то смысле – все быдло».

[Вопрос об ответственности за читателей.] «…проблема «ответственности» отпала как-то сама собой после того, как я однажды, лет 7-8 назад, прочитал в какой-то газете интервью с профессиональным наемником, – ультрапатриотом, успевшим в свои молодые годы повоевать и в Югославии, и в Приднестровье, и в Абхазии. Любимые книги у него были: «Трудно быть богом» и «Обитаемый остров». Тут я и понял окончательно то, о чем подозревал, конечно, и раньше: нет у писателя никакой возможности контролировать воздействие того, что выходит у него из-под пера, на читательские массы. Книга, как ребенок: рождается, вырастает и – уходит в жизнь, никак не подчиняясь более ни желаниям, ни намерениям, ни надеждам своего родителя. Какая уж тут ответственность!»

Декабрь 2000:

[Вопрос об учителях.] «Назвать конкретных учителей я бы не решился. В литературе – да. Уэллс, А.Толстой, Тынянов... Можно назвать еще, наверное, десяток фамилий. Но в философии... Но в создании основ мировоззрения... Не знаю. Маркс, наверное, с Энгельсом».