«Раскольников», гастроли «Коляды-театра» («Ангажемент», малый зал), по роману Ф. Достоевского «Преступление и наказание».
Не очень хотел идти на гастрольные спектакли театра, который возглавляет доверенное лицо Путина. Но, как все говорят, он же гениальный драматург, гениальный режиссёр, гордость Ёбурга, «яркая индивидуальность». Даже когда он был на «Эхе», то пламенная оппозиционерка Кс. Ларина не упрекнула его в лизоблюдстве. Так что я выбрал один спектакль по классике. Режиссура Коляды, инсценировка Коляды, но всё-таки основа Достоевского — хоть что-то не от Коляды.
В спектакле три актёра: один играет Раскольникова (М. Халимбеков), двое других — всех остальных персонажей, включая женщин (И. Баркарь и В. Мелихов). Сразу впоминается спектакль «Мёртвые души» лесосибирского театра «Поиск», где один актёр играл Чичикова, а двое других — всех остальных. У лесосибирцев премьера была на два года раньше. Как это называется?
Спектакль начинается со сна о лошади, и это как будто должно задать атмосферу ужаса. Но нет, дальше начинается фарс, кривляние, переигрывание. Это оправдано, ведь у Достоевского столько же фарса, столько же карикатуры, как у Гоголя. Всех персонажей, кроме Раскольникова, играют сразу два актёра. Как будто отличный приём, но при этом Лужина почему-то играет только один актёр. Почему именно Лужина? Матери, сестры, Разумихина нет, и нет таких важных персонажей, как Мармеладов и Свидригайлов. Актёры читают много текста от автора, и иногда, особенно в начале, это похоже на радиоспектакль. Ключевая сцена убийства — просто литературные чтения. Это провальная сцена, совершенно не производит впечатления. Сцена с воскресением Лазаря «читается» по книге. Раскольников признаётся Соне в убийстве по мобильнику, но признание в участке не показано. То есть Сони тоже нет. А Настасья почему-то есть.
Оформление сцены: впереди сложенные кучей цепи, посредине деревянная скамья — кровать Раскольникова, поодаль стопка потасканных томиков Достоевского, стаканы с коктейлями, сбоку две чугунного литья розы. С цепями понятно — это вериги, юродивость, муки совести, деньги и всё что угодно. Раскольников появляется в цепях, получает цепи в качестве денег, а в финале, на каторге, обнажается, обвешивается цепями и обмазывается грязью. Что такое чугунные розы, непонятно. Костюмы: то платки старухи и Настасьи, то старомодное пальто Лужина, то спортивные костюмы с надписью «Russia» на Порфирии Петровиче. Спортивные костюмы — это выпад против патриотизма со стороны доверенного лица? В одной сцене актёры так хлопали дверью, что прожектор над дверью погас. Могли бы обыграть сей казус импровизационно.
По основному приёму спектакль напоминает лесосибирские «Мёртвые души», а тематически — пермского «Калигулу». Как в пермском «Калигуле», так и в «Раскольникове» все персонажи, кроме главного героя, задвинуты в тень. В финале Раскольников особенно напоминает Калигулу, когда отказывается раскаиваться. Хотя на роль Калигулы подошёл бы не только и не столько плакатный богатырь Халимбеков, сколько демонический Баркарь, который с замечательной язвительностью сыграл Лужина и Порфирия Петровича, жалко, что не Свидригайлова. (Посмотрел на сайте «Коляды-театра», и оказалось, что Халимбеков и Баркарь действительно играют Калигулу. Клянусь, мне мысль о сходстве пришла во время спектакля.)
В целом, ощущение, что ставил не гениальный режиссёр, а новичок. Скучноватый спектакль, особенно в начале. Много слов и мало действия. Вроде бы придуманы какие-то трюки, но в систему они не складываются. Трагические сцены не ужасают, фарсовые не смешат. К финалу спектакль разгоняется. Самая мощная сцена — это каторга с цепями и грязью. Вот и надо было весь спектакль сделать с цепями и грязью. В аннотации упоминается что-то про хайп, но это спекуляция модным словом. Ничего про хайп в спектакле нет.

В малом зале зрители сидели молча. Видимо, все были настроены на серьёзный спектакль по Достоевскому, поэтому никто не смеялся даже в самых фарсовых местах. Некоторые сбежали во время спектакля. Но на аплодисментах все встали и готовы были аплодировать, пока актёрам не надоест. Одна тётенька сказала на выходе своей спутнице: «Добрые у нас зрители».