![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Карамзин о великих
May. 7th, 2019 10:01 pmДополнение к предыдущему посту. ( Read more... )
Вольтер. Орлеанская девственница. Магомет. Философские повести. -- М., 1971. -- (Библиотека всемирной литературы).
«Орлеанская девственница». Пародия на героический эпос и рыцарский роман, с полуэротическими сценами, а также злобными выпадами против духовенства. Поскольку Боярдо, Ариосто и Пульчи, которых Вольтер брал за образец, я не читал, то ближайшим аналогом мне кажется поэма «Руслан и Людмила». Привязка сюжета к истории Жанны д’Арк случайна: все эти приключения могли бы произойти с пэрами Карла Великого или рыцарями Круглого стола. Смешнее самой поэмы примечания автора, например:
«Магомет». Антиисламская пьеса, звучащая неожиданно актуально. Хотя не думаю, что какой-нибудь режиссёр рискнёт поставить её в театре или кино. Впрочем, в главном герое, несмотря на волю автора, проглядывает нечто амбивалентное. Завоеватель, мечтающий о всемирной империи и использующий для её создания выдуманную им религию. Не столько религиозный фанатик, сколько богоборец: он сам мнит себя богом, а фанатики — его орудия. Этой амбивалентностью он похож на титанических злодеев-богоборцев Кристофера Марло. Единственная трагедия французского классицизма, которая мне понравилась (трагедии Корнеля и Расина очень скучные).
Философские повести — небольшие остроумные сочинения, иллюстрирующие какой-нибудь философский тезис. «Задиг, или Судьба»: мудрый, честный и храбрый герой переживает многочисленные злоключения, несмотря на свою мудрость, честность и храбрость. «Микромегас»: два великана (один с Сириуса, другой с Сатурна) прилетают на Землю, жители которой, ничтожные насекомые, хоть и наделены разумом, продолжают воевать и спорить о том, что такое душа. «Кандид»: герой убеждён, что «всё к лучшему в этом лучшем из миров», но жизнь постоянно подвергает испытаниям его оптимизм. «Простодушный»: герой, воспитанный индейцами, со своим здравым смыслом оказывается более мудрым и благородным, чем французы с их предрассудками. «Царевна Вавилонская»: герой и героиня объезжают весь свет и видят разные страны — и процветающие под мудрым правлением (Китай, Россия, Германия, Англия), и деградировавшие (Италия, Франция).
Вольтер делает литературные открытия, на которые сам не обращает внимания. В одной из глав «Задига» герой применяет дедуктивный метод Шерлока Холмса, описывая собаку и лошадь по их следам (отсюда, вероятно, аналогичный эпизод в начале «Имени розы» Умберто Эко), но это, конечно, не детектив. В «Микромегасе» герои совершают межпланетные путешествия, но это, конечно, не научная фантастика. В «Кандиде» герой попадает в Южную Америку к индейцам, а герой «Простодушного» воспитан индейцами-гуронами, но это, конечно, не приключенческие романы а-ля Фенимор Купер. Вольтер не видит в своих открытиях потенций, и это понятно — у него другая установка. (Любопытно, что изобретатель чистого детектива Эдгар По тоже не увидел потенций изобретённого им жанра.)
Вольтер — замечательный писатель. Недаром ему принадлежит знаменитый афоризм: «Все жанры хороши, кроме скучного». Его сочинения уж точно не скучные.
«Орлеанская девственница». Пародия на героический эпос и рыцарский роман, с полуэротическими сценами, а также злобными выпадами против духовенства. Поскольку Боярдо, Ариосто и Пульчи, которых Вольтер брал за образец, я не читал, то ближайшим аналогом мне кажется поэма «Руслан и Людмила». Привязка сюжета к истории Жанны д’Арк случайна: все эти приключения могли бы произойти с пэрами Карла Великого или рыцарями Круглого стола. Смешнее самой поэмы примечания автора, например:
«Галилей, основатель философии в Италии, был осужден инквизиционным судом, посажен в тюрьму и подвергнут весьма суровому обращению не только как еретик, но и как невежда, за то, что он доказал вращение земли» (с. 248).
«Мильтон, в пятой песни «Потерянного рая», уверяет, что часть ангелов, взбунтовавшись, сделала порох и пушки повергла в небесах наземь легионы своих собратьев; а те взяли в небесах сотни гор, взвалили их себе на спины вместе с лесами, росшими на этих горах, и реками, с них стекавшими, и бросили реки, горы и леса на вражескую артиллерию. Это один из наиболее правдоподобных отрывков во всей поэме» (с. 257-258).
«Как вам известно, Иерихон пал при звуке труб; это весьма обыденное событие» (с. 263).
«Мильтон, в пятой песни «Потерянного рая», уверяет, что часть ангелов, взбунтовавшись, сделала порох и пушки повергла в небесах наземь легионы своих собратьев; а те взяли в небесах сотни гор, взвалили их себе на спины вместе с лесами, росшими на этих горах, и реками, с них стекавшими, и бросили реки, горы и леса на вражескую артиллерию. Это один из наиболее правдоподобных отрывков во всей поэме» (с. 257-258).
«Как вам известно, Иерихон пал при звуке труб; это весьма обыденное событие» (с. 263).
«Магомет». Антиисламская пьеса, звучащая неожиданно актуально. Хотя не думаю, что какой-нибудь режиссёр рискнёт поставить её в театре или кино. Впрочем, в главном герое, несмотря на волю автора, проглядывает нечто амбивалентное. Завоеватель, мечтающий о всемирной империи и использующий для её создания выдуманную им религию. Не столько религиозный фанатик, сколько богоборец: он сам мнит себя богом, а фанатики — его орудия. Этой амбивалентностью он похож на титанических злодеев-богоборцев Кристофера Марло. Единственная трагедия французского классицизма, которая мне понравилась (трагедии Корнеля и Расина очень скучные).
Философские повести — небольшие остроумные сочинения, иллюстрирующие какой-нибудь философский тезис. «Задиг, или Судьба»: мудрый, честный и храбрый герой переживает многочисленные злоключения, несмотря на свою мудрость, честность и храбрость. «Микромегас»: два великана (один с Сириуса, другой с Сатурна) прилетают на Землю, жители которой, ничтожные насекомые, хоть и наделены разумом, продолжают воевать и спорить о том, что такое душа. «Кандид»: герой убеждён, что «всё к лучшему в этом лучшем из миров», но жизнь постоянно подвергает испытаниям его оптимизм. «Простодушный»: герой, воспитанный индейцами, со своим здравым смыслом оказывается более мудрым и благородным, чем французы с их предрассудками. «Царевна Вавилонская»: герой и героиня объезжают весь свет и видят разные страны — и процветающие под мудрым правлением (Китай, Россия, Германия, Англия), и деградировавшие (Италия, Франция).
Вольтер делает литературные открытия, на которые сам не обращает внимания. В одной из глав «Задига» герой применяет дедуктивный метод Шерлока Холмса, описывая собаку и лошадь по их следам (отсюда, вероятно, аналогичный эпизод в начале «Имени розы» Умберто Эко), но это, конечно, не детектив. В «Микромегасе» герои совершают межпланетные путешествия, но это, конечно, не научная фантастика. В «Кандиде» герой попадает в Южную Америку к индейцам, а герой «Простодушного» воспитан индейцами-гуронами, но это, конечно, не приключенческие романы а-ля Фенимор Купер. Вольтер не видит в своих открытиях потенций, и это понятно — у него другая установка. (Любопытно, что изобретатель чистого детектива Эдгар По тоже не увидел потенций изобретённого им жанра.)
Вольтер — замечательный писатель. Недаром ему принадлежит знаменитый афоризм: «Все жанры хороши, кроме скучного». Его сочинения уж точно не скучные.