Постановки Юрского
Mar. 19th, 2020 09:37 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dzatochnikПосмотрел 10 постановок С. Юрского. Они интересны благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, это сам Юрский — и как актёр, и как автор пьес. Во-вторых, выбор материала: фарс, гротеск, абсурд. Это больше всего было интересно Юрскому. Сначала скачал семь постановок, потом захотелось ещё посмотреть на Юрского и скачал ещё три постановки. (В скобках оценка: 1 — плохо; 2 — хорошо, но пересматривать не буду; 3 — отлично, буду пересматривать.)
«Евгений Онегин» (3). Фильм-спектакль по роману в стихах Пушкина. Юрский читает две первые главы в нарисованных декорациях. Читает, конечно, по-актёрски. Вообще мне нравится слушать, как Юрский читает стихи и прозу — того же Пушкина, Гоголя, Хармса. А самое любимое из его чтений — рассказ Э. А. По «Низвержение в Мальстрем».
«Чернов/Chernov» (2 или 3). Фильм по повести Юрского (не читал). Странно, что это дебют Юрского в кинорежиссуре. К тому времени кинорежиссёры из его поколения всё лучшее отсняли и пели свои лебединые песни. Фильм Юрского тоже похож не на дебют, а на лебединую песню. Депрессивное перестроечное кино. Сюжет как будто не оригинален: всё та же история супермена-шестидесятника и лишнего человека, с пьянками и блядками. (Казалось бы, сколько можно?!) Мучения творческой личности в несвободном обществе и мечты о свободе. Две сюжетные линии: герой живёт в застойном СССР, а за границей живёт его двойник. Но как будто бы вся эта заграница помещается в модели железной дороги, которую ради хобби создаёт герой, т. е. в параллельной реальности. Фантасмагория, набоковщина, булгаковщина, достоевщина. Режиссёр А. Смирнов, который сам давно бросил снимать кино, отлично играет сразу двух главных героев.
«Игроки-XXI» (3). Спектакль по пьесе Гоголя. Очень смешная комедия. Действие как будто бы перенесено в современность: обстановка и костюмы современные, гостиница вместо трактира, полковник милиции вместо армейского полковника, академик вместо помещика, проданные картины вместо заложенного имения. При этом язык сохранён, что выглядит странно. Получается, что современные люди говорят языком 19-го века. Другие, несущественные изменения: вместо трактирного слуги горничная по имени Аделаида Ивановна — как колода карт у Ихарева, вместо Замухрышкина почему-то Дергунов — имя взято из той же пьесы. В реплики персонажей добавлены фрагменты из других сочинений, которые не всегда подходят. Герои смотрят «Вести» по телевизору, где ведущий рассказывает о некоей «гоголевской ситуации». Это отличная придумка, но ведущий говорит на современном языке, в отличие от героев. Надо было вообще оставить весь текст Гоголя без изменений: современная обстановка — и язык 19-го века, с помещиками и гусарами. Тогда бы получился вневременной фарс, действительно «Игроки 21-го века». Финал можно было бы изменить: современный мошенник должен был бы хладнокровнее отнестись к обману или вообще подсунуть своим сообщникам фальшивые деньги. Актёры Филатов, Калягин, Невинный отлично разыгрывают комедию. Для себя Юрский оставил вроде бы второстепенную, но самую интересную роль академика. Слова этого героя противоречат его действиям: он резонёрствует, как в пьесе, а сам обычный пьяница, что даёт много возможностей для актёра. Звучат «застойные» хиты: «Миллион алых роз» и др. Художник Боровский, сцена оформлена как обычный номер гостиницы. Этот спектакль показывали по ТВ в 1990-х, но я не смотрел. Только заметил, что в спектакле по Гоголю — Невинный в милицейской форме.
«Орнифль, или Сквозной ветерок» (2 или 3). Фильм-спектакль по пьесе Ануя (не читал). История современного Дон-Жуана. Это не супермен-шестидесятник, не лишний человек, это совсем другой тип — тип богоборца, как Тамерлан у Марло, Люцифер у Мильтона, Раскольников у Достоевского, Калигула у Камю. Что любопытно, писатели 20-го века всё равно заканчивали такие истории моралистическим финалом: как в предыдущих версиях истории о Дон-Жуане, главный герой погибает. Здесь Дон-Жуан ещё и поэт, который относится к своему дару так же беззаботно, как к женщинам: пишет по заказу и куплеты для театра, и псалмы для церкви. Он собирается ехать на Мольеровский бал — Мольер тоже написал своего «Дон-Жуана», — одевается в старинный костюм и красит губы в красный цвет. В финале повторяется эта сцена: лицо с красными губами, как у вампира. Главного героя отлично играет Юрский. Художник Мессерер, оформление условно: железная лестница на второй этаж, пол и стены в цветочных узорах, мутное зеркало, в котором почти ничего не отражается. Для передачи изменённого состояния сознания используются телевизионные спецэффекты начала 1990-х, из-за чего картинка выглядит архаичнее, чем картинка в постановках Товстоногова и Эфроса 1970-х.
«Провокация» (2 или 3). Спектакль по пьесе Вацетиса (Юрского) (не читал). Два действия — два сюжета. Перед началом второго действия зрителей даже предупреждают о том, что второе действие не имеет отношения к первому. Оба сюжета — про бизнесменов и мошенников. Первый сюжет отличный: абсурдный пролог, комическая основная часть и неожиданный финал. Второй сюжет никакой: набор смешных комических сцен и совсем не интересный, хотя и полудетективный, финал. В чём состоит провокация — сюжетная и/или внесюжетная, — я вообще не понял. Каждый из актёров играет по две роли. Декорации не имеют значения: задник с пейзажем, мебель в старинном стиле.
«Предбанник» (3). Спектакль по пьесе Вацетиса (Юрского) (не читал). В первом действии два параллельных сюжета — об актёрах и о политтехнологах. Во втором действии сюжеты пересекаются: оказывается, что актёры снимаются в то ли фильме, то ли спектакле о политтехнологах режиссёра-новатора Костомолова — намёк на Богомолова. Каждый из актёров играет по две роли. Название отсылает к «предбаннику», где сидят актёры перед выходом на сцену, а потом это превращается в символ: «Будет баня. Будет жарко, и парить будут не листьями, а ветками, а потом прутьями, а потом палками, а потом ремнями с пряжками, до крови. Будут парить, будет баня! Не чувствуете? Мы уже в предбаннике». — «Чем мне нравятся эти шестидесятники, так это своей наглостью. Вот ведь ему лезет какая-нибудь ерунда в голову, и давай талдычить». Спектакль идёт на камерной сцене, где собственно сцены, т. е. подмостков, нет. Декораций нет, в центре стоит круглый стол, во втором действии его раскладывают на части.
«Вечерний звон. Ужин у товарища Сталина» (2). Спектакль по пьесе Друцэ (не читал). История о постаревшем Сталине, который так пугал и так привлекал шестидесятников. Здесь Сталин и капризный старик, и жестокий тиран. Его любимые слова: расчленение, расчленить. Смысл названия очевиден: это и реальный колокольный звон, который преследует Сталина, и песня «Вечерний звон», и символ скорой смерти Сталина. Сталин, поющий «о юных днях в краю родном», независимо от воли создателей пьесы и спектакля, вызывает понимание и даже жалость. Так что лучше бы не писать такие пьесы и не ставить такие спектакли. Сталина играет Юрский. В первом действии — во френче, с грузинским акцентом, но без всякого грима. Во втором действии добавляется грим: парик и усы. Там же выясняется, что в первом действии был не настоящий Сталин, а двойник — ещё один элемент шестидесятнического мифа о Сталине. Молодая актриса, которая играет молодую оперную певицу, поёт хорошо, но совсем не как оперная певица. Только настоящая оперная певица может спеть арию Царицы ночи из «Волшебной флейты» Моцарта. Декорации реалистические: копия дачи Сталина.
«По поводу Лысой певицы...» (3) Фильм-спектакль по пьесе Ионеско (не читал). Перед спектаклем вступление Юрского, который объясняет смысл пьесы: это сатира на бессмысленную болтовню. Действительно, сюжета нет, есть набор очень смешных сцен с бессмысленной болтовнёй, ссорами по пустякам, спорами о ерунде, глупейшими шутками. Короче говоря, отличное отражение нашей жизни. Далеко ходить не надо, достаточно заглянуть на любую страницу в Фейсбуке — и абсурдная пьеса готова. Актёры играют в условной манере, нарочито неестественно. Грим почти клоунский: белые лица, нарисованные брови и губы. Костюмы с намёком на прошлое: капитан пожарной команды в пожарной каске и т. д. Обстановка — условная квартира со столом и стульями.
«Стулья» (2 или 3). Спектакль по пьесе Ионеско (не читал). История о старости и одиночестве. Только два героя — старик и старушка. К ним приходят невидимые гости, для которых ставят настоящие стулья, и в конце вся сцена уставлена пустыми стульями. В финале герои не прыгают из окон, как в пьесе, а, наоборот, взбираются по лестнице наверх, что тоже может быть символом смерти. Юрский и Тенякова играют героев в условно-реалистической манере, обращаются с невидимыми гостями, как с настоящими. Грим опять почти клоунский. Костюмы и обстановка вневременные, с намёком на прошлое. Телеверсия сделана в чёрно-белом цвете, чтобы…
«Reception» (3). Спектакль по пьесе Вацетиса (Юрского) (не читал). Неожиданно актуальная история о пандемии вируса, который разрушает речь и мышление, и карантине, который превращается в антиутопию. Врач, который говорит о чужом как вирусе. Чекист, который верит в вечность своей Системы. Юрский опять играет главного героя, теперь уже окончательно самого себя, и произносит примерно такие же философские монологи, которые он произносил в своих интервью: «Свобода плюс равенство равняется ноль», «Теперь такие времена, что зажмут всех». Он же объясняет символизм названия: гостиница — это рай вместо Потерянного рая, а ресепшн — это чистилище: в рай пускают только тех, у кого есть деньги. В постапокалиптическом эпилоге появляются парень и девушка «восточной внешности»: «Это у них связь такая была. Это телефон». Декорации: собственно ресепшн с неоновой надписью.
Три спектакля по пьесам Вацетиса-Юрского — «Провокация», «Предбанник», «Reception» — понравились мне в разной степени, но одно достоинство у них есть: они о современной России. Казалось, Юрский в таком возрасте мог бы уйти в воспоминания о прошлом, мог бы говорить о современности через классику. Но он писал пьесы о конкретной стране в конкретное время и о «конкретных» персонажах: бизнесмены, политики, политтехнологи, гуру, чекисты и прочие мошенники. В пьесах «Провокация» и «Предбанник» двойной сюжет, как и в фильме «Чернов/Cernov». Пьесы Вацетиса-Юрского называют абсурдистскими, но они совсем не похожи на более абстрактные пьесы Ионеско. Впрочем, и в пьесах Ионеско нет никакого абсурда, то есть бессмыслицы.
«Евгений Онегин» (3). Фильм-спектакль по роману в стихах Пушкина. Юрский читает две первые главы в нарисованных декорациях. Читает, конечно, по-актёрски. Вообще мне нравится слушать, как Юрский читает стихи и прозу — того же Пушкина, Гоголя, Хармса. А самое любимое из его чтений — рассказ Э. А. По «Низвержение в Мальстрем».
«Чернов/Chernov» (2 или 3). Фильм по повести Юрского (не читал). Странно, что это дебют Юрского в кинорежиссуре. К тому времени кинорежиссёры из его поколения всё лучшее отсняли и пели свои лебединые песни. Фильм Юрского тоже похож не на дебют, а на лебединую песню. Депрессивное перестроечное кино. Сюжет как будто не оригинален: всё та же история супермена-шестидесятника и лишнего человека, с пьянками и блядками. (Казалось бы, сколько можно?!) Мучения творческой личности в несвободном обществе и мечты о свободе. Две сюжетные линии: герой живёт в застойном СССР, а за границей живёт его двойник. Но как будто бы вся эта заграница помещается в модели железной дороги, которую ради хобби создаёт герой, т. е. в параллельной реальности. Фантасмагория, набоковщина, булгаковщина, достоевщина. Режиссёр А. Смирнов, который сам давно бросил снимать кино, отлично играет сразу двух главных героев.
«Игроки-XXI» (3). Спектакль по пьесе Гоголя. Очень смешная комедия. Действие как будто бы перенесено в современность: обстановка и костюмы современные, гостиница вместо трактира, полковник милиции вместо армейского полковника, академик вместо помещика, проданные картины вместо заложенного имения. При этом язык сохранён, что выглядит странно. Получается, что современные люди говорят языком 19-го века. Другие, несущественные изменения: вместо трактирного слуги горничная по имени Аделаида Ивановна — как колода карт у Ихарева, вместо Замухрышкина почему-то Дергунов — имя взято из той же пьесы. В реплики персонажей добавлены фрагменты из других сочинений, которые не всегда подходят. Герои смотрят «Вести» по телевизору, где ведущий рассказывает о некоей «гоголевской ситуации». Это отличная придумка, но ведущий говорит на современном языке, в отличие от героев. Надо было вообще оставить весь текст Гоголя без изменений: современная обстановка — и язык 19-го века, с помещиками и гусарами. Тогда бы получился вневременной фарс, действительно «Игроки 21-го века». Финал можно было бы изменить: современный мошенник должен был бы хладнокровнее отнестись к обману или вообще подсунуть своим сообщникам фальшивые деньги. Актёры Филатов, Калягин, Невинный отлично разыгрывают комедию. Для себя Юрский оставил вроде бы второстепенную, но самую интересную роль академика. Слова этого героя противоречат его действиям: он резонёрствует, как в пьесе, а сам обычный пьяница, что даёт много возможностей для актёра. Звучат «застойные» хиты: «Миллион алых роз» и др. Художник Боровский, сцена оформлена как обычный номер гостиницы. Этот спектакль показывали по ТВ в 1990-х, но я не смотрел. Только заметил, что в спектакле по Гоголю — Невинный в милицейской форме.
«Орнифль, или Сквозной ветерок» (2 или 3). Фильм-спектакль по пьесе Ануя (не читал). История современного Дон-Жуана. Это не супермен-шестидесятник, не лишний человек, это совсем другой тип — тип богоборца, как Тамерлан у Марло, Люцифер у Мильтона, Раскольников у Достоевского, Калигула у Камю. Что любопытно, писатели 20-го века всё равно заканчивали такие истории моралистическим финалом: как в предыдущих версиях истории о Дон-Жуане, главный герой погибает. Здесь Дон-Жуан ещё и поэт, который относится к своему дару так же беззаботно, как к женщинам: пишет по заказу и куплеты для театра, и псалмы для церкви. Он собирается ехать на Мольеровский бал — Мольер тоже написал своего «Дон-Жуана», — одевается в старинный костюм и красит губы в красный цвет. В финале повторяется эта сцена: лицо с красными губами, как у вампира. Главного героя отлично играет Юрский. Художник Мессерер, оформление условно: железная лестница на второй этаж, пол и стены в цветочных узорах, мутное зеркало, в котором почти ничего не отражается. Для передачи изменённого состояния сознания используются телевизионные спецэффекты начала 1990-х, из-за чего картинка выглядит архаичнее, чем картинка в постановках Товстоногова и Эфроса 1970-х.
«Провокация» (2 или 3). Спектакль по пьесе Вацетиса (Юрского) (не читал). Два действия — два сюжета. Перед началом второго действия зрителей даже предупреждают о том, что второе действие не имеет отношения к первому. Оба сюжета — про бизнесменов и мошенников. Первый сюжет отличный: абсурдный пролог, комическая основная часть и неожиданный финал. Второй сюжет никакой: набор смешных комических сцен и совсем не интересный, хотя и полудетективный, финал. В чём состоит провокация — сюжетная и/или внесюжетная, — я вообще не понял. Каждый из актёров играет по две роли. Декорации не имеют значения: задник с пейзажем, мебель в старинном стиле.
«Предбанник» (3). Спектакль по пьесе Вацетиса (Юрского) (не читал). В первом действии два параллельных сюжета — об актёрах и о политтехнологах. Во втором действии сюжеты пересекаются: оказывается, что актёры снимаются в то ли фильме, то ли спектакле о политтехнологах режиссёра-новатора Костомолова — намёк на Богомолова. Каждый из актёров играет по две роли. Название отсылает к «предбаннику», где сидят актёры перед выходом на сцену, а потом это превращается в символ: «Будет баня. Будет жарко, и парить будут не листьями, а ветками, а потом прутьями, а потом палками, а потом ремнями с пряжками, до крови. Будут парить, будет баня! Не чувствуете? Мы уже в предбаннике». — «Чем мне нравятся эти шестидесятники, так это своей наглостью. Вот ведь ему лезет какая-нибудь ерунда в голову, и давай талдычить». Спектакль идёт на камерной сцене, где собственно сцены, т. е. подмостков, нет. Декораций нет, в центре стоит круглый стол, во втором действии его раскладывают на части.
«Вечерний звон. Ужин у товарища Сталина» (2). Спектакль по пьесе Друцэ (не читал). История о постаревшем Сталине, который так пугал и так привлекал шестидесятников. Здесь Сталин и капризный старик, и жестокий тиран. Его любимые слова: расчленение, расчленить. Смысл названия очевиден: это и реальный колокольный звон, который преследует Сталина, и песня «Вечерний звон», и символ скорой смерти Сталина. Сталин, поющий «о юных днях в краю родном», независимо от воли создателей пьесы и спектакля, вызывает понимание и даже жалость. Так что лучше бы не писать такие пьесы и не ставить такие спектакли. Сталина играет Юрский. В первом действии — во френче, с грузинским акцентом, но без всякого грима. Во втором действии добавляется грим: парик и усы. Там же выясняется, что в первом действии был не настоящий Сталин, а двойник — ещё один элемент шестидесятнического мифа о Сталине. Молодая актриса, которая играет молодую оперную певицу, поёт хорошо, но совсем не как оперная певица. Только настоящая оперная певица может спеть арию Царицы ночи из «Волшебной флейты» Моцарта. Декорации реалистические: копия дачи Сталина.
«По поводу Лысой певицы...» (3) Фильм-спектакль по пьесе Ионеско (не читал). Перед спектаклем вступление Юрского, который объясняет смысл пьесы: это сатира на бессмысленную болтовню. Действительно, сюжета нет, есть набор очень смешных сцен с бессмысленной болтовнёй, ссорами по пустякам, спорами о ерунде, глупейшими шутками. Короче говоря, отличное отражение нашей жизни. Далеко ходить не надо, достаточно заглянуть на любую страницу в Фейсбуке — и абсурдная пьеса готова. Актёры играют в условной манере, нарочито неестественно. Грим почти клоунский: белые лица, нарисованные брови и губы. Костюмы с намёком на прошлое: капитан пожарной команды в пожарной каске и т. д. Обстановка — условная квартира со столом и стульями.
«Стулья» (2 или 3). Спектакль по пьесе Ионеско (не читал). История о старости и одиночестве. Только два героя — старик и старушка. К ним приходят невидимые гости, для которых ставят настоящие стулья, и в конце вся сцена уставлена пустыми стульями. В финале герои не прыгают из окон, как в пьесе, а, наоборот, взбираются по лестнице наверх, что тоже может быть символом смерти. Юрский и Тенякова играют героев в условно-реалистической манере, обращаются с невидимыми гостями, как с настоящими. Грим опять почти клоунский. Костюмы и обстановка вневременные, с намёком на прошлое. Телеверсия сделана в чёрно-белом цвете, чтобы…
«Reception» (3). Спектакль по пьесе Вацетиса (Юрского) (не читал). Неожиданно актуальная история о пандемии вируса, который разрушает речь и мышление, и карантине, который превращается в антиутопию. Врач, который говорит о чужом как вирусе. Чекист, который верит в вечность своей Системы. Юрский опять играет главного героя, теперь уже окончательно самого себя, и произносит примерно такие же философские монологи, которые он произносил в своих интервью: «Свобода плюс равенство равняется ноль», «Теперь такие времена, что зажмут всех». Он же объясняет символизм названия: гостиница — это рай вместо Потерянного рая, а ресепшн — это чистилище: в рай пускают только тех, у кого есть деньги. В постапокалиптическом эпилоге появляются парень и девушка «восточной внешности»: «Это у них связь такая была. Это телефон». Декорации: собственно ресепшн с неоновой надписью.
Три спектакля по пьесам Вацетиса-Юрского — «Провокация», «Предбанник», «Reception» — понравились мне в разной степени, но одно достоинство у них есть: они о современной России. Казалось, Юрский в таком возрасте мог бы уйти в воспоминания о прошлом, мог бы говорить о современности через классику. Но он писал пьесы о конкретной стране в конкретное время и о «конкретных» персонажах: бизнесмены, политики, политтехнологи, гуру, чекисты и прочие мошенники. В пьесах «Провокация» и «Предбанник» двойной сюжет, как и в фильме «Чернов/Cernov». Пьесы Вацетиса-Юрского называют абсурдистскими, но они совсем не похожи на более абстрактные пьесы Ионеско. Впрочем, и в пьесах Ионеско нет никакого абсурда, то есть бессмыслицы.