Космические спутники из дерева

Японская компания "Сумитому" собирается выпускать космические спутники из дерева. После завершения работы они будут полностью сгорать в атмосфере, не оставляя мусора (новость).

Кэрролл

Л. Кэрролл. Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье / Комм. М. Гарднера, пер. Н. Демуровой. -- М., 1978. -- (Литературные памятники).

Наконец-то прочитал. В детстве мне бы наверняка не понравился этот полный вариант. Рыхлая композиция, бесконечные разговоры с игрой слов напоминают «Дон Кихота» и «Гаргантюа и Пантагрюэля». Для главной героини её приключения — нелёгкое испытание: она не только смеётся над глупостью других персонажей, но и переживает неприятные эмоции, боится, плачет. Обитатели волшебных стран постоянно её оскорбляют, при этом сами же обижаются на любое её слово. Как отмечает комментатор, единственный персонаж, который разговаривает с Алисой вежливо и хочет ей помочь, — это Белый Рыцарь, альтер-эго автора.

Послесловие Демуровой и комментарии Гарднера — тоже памятники эпохи. У Демуровой все модные в 1970-х годах имена: Пропп с морфологией сказки, Бахтин с карнавалом, Тынянов с теорией пародии, упоминается Хойзинга. У Гарднера связь с естественнонаучными концепциями 20-го века. Оба отвергают психоаналитические толкования.

«— Что толку в книжке, — подумала Алиса, — если в ней нет ни картинок, ни разговоров?» («Алиса в Стране чудес», с. 11).

«В словах Болванщика как будто не было смысла, хоть каждое слово в отдельности и было понятно» («Алиса в Стране чудес», с. 60).

«— Очень милые стишки, — сказала Алиса задумчиво, — но понять их не так-то легко.

(Знаешь, ей даже самой себе не хотелось признаться, что она ничего не поняла.)

— Наводят на всякие мысли — хоть я и не знаю, на какие... Одно ясно: кто-то кого-то здесь убил... А, впрочем, может и нет...» («Алиса в Зазеркалье», с. 128).

«— Только здесь очень одиноко! — с грустью промолвила Алиса. Стоило ей подумать о собственном одиночестве, как две крупные слезы покатились у нее по щекам.

— Ах, умоляю тебя, не надо! — закричала Королева, в отчаянии ломая руки. — Подумай о том, какая ты умница! Подумай о том, сколько ты сегодня прошла! Подумай о том, который теперь час! Подумай о чем угодно — только не плачь!

Тут Алиса не выдержала и рассмеялась сквозь слезы.

— Разве, когда думаешь, не плачешь? — спросила она.

— Конечно, нет, — решительно отвечала Королева. — Ведь невозможно делать две вещи сразу!» («Алиса в Зазеркалье», с. 164).

«— Семь лет и шесть месяцев, — повторил задумчиво Шалтай. — Какой неудобный возраст! Если б ты со мной посоветовалась, я бы тебе сказал: «Остановись на семи!» Но сейчас уже поздно.

— Я никогда ни с кем не советуюсь, расти мне или нет, — возмущенно сказала Алиса.

— Что, гордость не позволяет? — поинтересовался Шалтай.

Алиса еще больше возмутилась.

— Ведь это от меня не зависит, — сказала она. — Все растут! Не могу же я одна не расти!

— Одна, возможно, и не можешь, — сказал Шалтай. — Но вдвоем уже гораздо проще. Позвала бы кого-нибудь на помощь — и прикончила б все это дело к семи годам!» («Алиса в Зазеркалье», с. 174). — Комментарий Гарднера: «Неоднократно указывалось, что это самый тонкий, мрачный и трудноуловимый софизм из всех, которыми изобилуют обе книги. Немудрено, что Алиса, не пропустившая намека, тут же меняет разговор» (с. 174).