Януш Корчак и король Матиуш (1)
Dec. 25th, 2022 12:00 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dzatochnikJ. Korczak. Król Maciuś Pierwszy. — Warszawa, Kraków, 1923.
Совсем не знал, чего ждать от этой книги, и оказалось, что в ней есть всё. Есть сказка, хотя без явного фантастического элемента. Есть приключения, с путешествием в Африку, колониальным колоритом и расистским — для того времени антирасистским — описанием «благородных дикарей». Есть сатира на власть имущих и капиталистов, но не на военных.
Есть реализм: мрачное и не самое очевидное для детской книги начало — смерть отца главного героя. Автор всю жизнь работал с сиротами, так что это не кажется странным. Особенный реализм при описании войны в духе Ремарка и Хемингуэя. Автор использовал свой опыт участника четырёх войн: русско-японской, Первой мировой, польско-украинской, советско-польской.
Есть притча с условностью, с безымянными персонажами-масками, что напоминает философские повести Вольтера «Кандид», «Задиг», «Царевна Вавилонская». Герой и читатели постепенно узнают (не)сложные истины. Власть — это не столько права, сколько обязанность и ответственность. Война — это не въезд в город на белом коне, а окопная грязь, ранения, гибель, страдания. Люди другого цвета и других обычаев — тоже люди. И дети — тоже люди, но это не значит, что им уже можно доверять серьёзные решения. Это одновременно идеализация детей и опровержение этой идеализации, чего не ждёшь от известного педагога-новатора.
В детстве, скорее всего, мне бы не понравилось, а сейчас прочитал не без удовольствия. Уже решил, что всё-таки прочитаю продолжение: интересно, что стало с главным героем.
Первая книга на польском, которую я прочитал. Подходит для начинающих из-за простого языка.
Совсем не знал, чего ждать от этой книги, и оказалось, что в ней есть всё. Есть сказка, хотя без явного фантастического элемента. Есть приключения, с путешествием в Африку, колониальным колоритом и расистским — для того времени антирасистским — описанием «благородных дикарей». Есть сатира на власть имущих и капиталистов, но не на военных.
Есть реализм: мрачное и не самое очевидное для детской книги начало — смерть отца главного героя. Автор всю жизнь работал с сиротами, так что это не кажется странным. Особенный реализм при описании войны в духе Ремарка и Хемингуэя. Автор использовал свой опыт участника четырёх войн: русско-японской, Первой мировой, польско-украинской, советско-польской.
Есть притча с условностью, с безымянными персонажами-масками, что напоминает философские повести Вольтера «Кандид», «Задиг», «Царевна Вавилонская». Герой и читатели постепенно узнают (не)сложные истины. Власть — это не столько права, сколько обязанность и ответственность. Война — это не въезд в город на белом коне, а окопная грязь, ранения, гибель, страдания. Люди другого цвета и других обычаев — тоже люди. И дети — тоже люди, но это не значит, что им уже можно доверять серьёзные решения. Это одновременно идеализация детей и опровержение этой идеализации, чего не ждёшь от известного педагога-новатора.
В детстве, скорее всего, мне бы не понравилось, а сейчас прочитал не без удовольствия. Уже решил, что всё-таки прочитаю продолжение: интересно, что стало с главным героем.
Первая книга на польском, которую я прочитал. Подходит для начинающих из-за простого языка.
«Bo tak już jest przyjęte, że jak ktoś czegoś sam nie wie i nie chce, żeby inni wiedzieli, to pisze po łacinie» (s. 62).
«Потому что так уж принято, что если кто-то чего-то не знает и не хочет, чтобы другие знали, то пишет по-латыни» (с. 62).
«— Wygrana wojna — to wielkie niebezpieczeństwo — mówił król jakby do siebie. Najłatwiej zapomnieć wtedy, po co się jest królem.
— A po co się jest królem? — naiwnie zapytał się Maciuś.
— Przecież nie po to, żeby nosić koronę, a — żeby dać szczęście ludności swojego państwa. A jak dać szczęście? Wprowadza się różne reformy» (s. 127).
«— Выигранная война — это большая опасность, — говорил король как бы про себя. — Тогда легче всего забыть, зачем нужен король.
— А зачем нужен король? — наивно спросил Матиуш.
— Уж не для того, чтобы носить корону, а для того, чтобы сделать счастливым население своего государства. А как сделать его счастливым? Проводить разные реформы» (с. 127).
«— ...Może i lepiej, kiedy rządzi cały naród, a nietylko król i ministrowie? Bo cóż? król może być mały, a ministrowie mogą być niebardzo mądrzy, albo i nieuczciwi. Co w tedy robić? Wsadził do więzienia swoich ministrów i został sam, i nie wiedział, co robić, a tak — poszedłby do parlamentu i powiedziałby: wybierzcie nowych, lepszych ministrów» (s. 135).
«— ... Может, и лучше, когда правит весь народ, а не только король и министры? А то что же? Король может быть маленьким, а министры могут быть не очень мудрыми или невежливыми. Что тогда делать? Я посадил своих министров в тюрьму и остался один и не знал, что делать, а так пошёл бы в парламент и сказал: выберите новых, лучших министров» (с. 135).
«Bardzo długo mówiono, że dorośli śmieją się z dzieci.
— Jak się o coś zapytać, albo coś zrobić, to albo krzyczą na nas i złoszczą się, albo się z nas śmieją. Tak być nie powinno. Dorośli myślą, że wszystko wiedzą, a tak wcale nie jest. Mój tatuś nie mógł wyliczyć przylądków w Australji i wszystkich rzek w Ameryce; nie wiedział, z jakiego jeziora wypływa Nil» (s. 283).
«Очень долго говорили о том, что взрослые смеются над детьми.
— Если что-нибудь у них спросить или что-нибудь сделать, то они или кричат на нас и злятся, или смеются над нами. Так быть не должно. Взрослые думают, что всё знают, а это вовсе не так. Мой папа не мог назвать, сколько мысов в Австралии и сколько рек в Америке; не знал, из какого озера вытекает Нил» (с. 283).
«Потому что так уж принято, что если кто-то чего-то не знает и не хочет, чтобы другие знали, то пишет по-латыни» (с. 62).
«— Wygrana wojna — to wielkie niebezpieczeństwo — mówił król jakby do siebie. Najłatwiej zapomnieć wtedy, po co się jest królem.
— A po co się jest królem? — naiwnie zapytał się Maciuś.
— Przecież nie po to, żeby nosić koronę, a — żeby dać szczęście ludności swojego państwa. A jak dać szczęście? Wprowadza się różne reformy» (s. 127).
«— Выигранная война — это большая опасность, — говорил король как бы про себя. — Тогда легче всего забыть, зачем нужен король.
— А зачем нужен король? — наивно спросил Матиуш.
— Уж не для того, чтобы носить корону, а для того, чтобы сделать счастливым население своего государства. А как сделать его счастливым? Проводить разные реформы» (с. 127).
«— ...Może i lepiej, kiedy rządzi cały naród, a nietylko król i ministrowie? Bo cóż? król może być mały, a ministrowie mogą być niebardzo mądrzy, albo i nieuczciwi. Co w tedy robić? Wsadził do więzienia swoich ministrów i został sam, i nie wiedział, co robić, a tak — poszedłby do parlamentu i powiedziałby: wybierzcie nowych, lepszych ministrów» (s. 135).
«— ... Может, и лучше, когда правит весь народ, а не только король и министры? А то что же? Король может быть маленьким, а министры могут быть не очень мудрыми или невежливыми. Что тогда делать? Я посадил своих министров в тюрьму и остался один и не знал, что делать, а так пошёл бы в парламент и сказал: выберите новых, лучших министров» (с. 135).
«Bardzo długo mówiono, że dorośli śmieją się z dzieci.
— Jak się o coś zapytać, albo coś zrobić, to albo krzyczą na nas i złoszczą się, albo się z nas śmieją. Tak być nie powinno. Dorośli myślą, że wszystko wiedzą, a tak wcale nie jest. Mój tatuś nie mógł wyliczyć przylądków w Australji i wszystkich rzek w Ameryce; nie wiedział, z jakiego jeziora wypływa Nil» (s. 283).
«Очень долго говорили о том, что взрослые смеются над детьми.
— Если что-нибудь у них спросить или что-нибудь сделать, то они или кричат на нас и злятся, или смеются над нами. Так быть не должно. Взрослые думают, что всё знают, а это вовсе не так. Мой папа не мог назвать, сколько мысов в Австралии и сколько рек в Америке; не знал, из какого озера вытекает Нил» (с. 283).