![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dzatochnikА. Сахаров. Тревога и надежда. — М., 1991.
Первая книга Сахарова в СССР, сборник статей и интервью. Основные темы: угроза ядерной войны и разоружение, правозащита, экология, наука и прогресс, объединение человечества и мировое правительство. Эти темы автор затронул ещё в «Размышлениях о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» и не отходил от них до последних выступлений и интервью. В первых статьях футурологически-утопические элементы в духе Ефремова и Стругацких, но скоро они исчезают. Стиль простой и доступный, без метафор и прочих украшательств, без афористичности.
Автобиография. — Путь автора от создания термоядерного оружия к борьбе за разоружение, к правозащите и заодно к охране окружающей среды. Кажется, автор был одним из первых в СССР, кто осознал эту проблему: «В 1967 году я участвовал в Комитете по защите Байкала».
Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе. — Программная аналитическо-футурологическо-утопическая статья, в которой излагаются основные идеи автора — необходимость объединения человечества ради решения глобальных проблем, апология науки и прогресса. Проблемы остаются до ужаса актуальными: угроза ядерной войны, голод, загрязнение окружающей среды (вместо слова «экология» автор использует слово «геогигиена»), расизм-национализм-милитаризм-диктатуры, массовая культура, цензура. Кажется, что в решении этих проблем за 55 лет не только Россия, но и мир не двинулся вперёд ни на шаг. В финале утопия в духе Ефремова и Стругацких, с точными датами: мировое правительство, освоение космоса, контроль над жизненными процессами. В целом, как ни удивительно, статья соответствовала официальной идеологии. Если бы режим был поумнее, то он использовал бы гражданскую активность автора: напечатали бы статью миллионным тиражом, автора отправляли бы на всякие конгрессы мира. Скорее всего, самой опасной показалась часть о судах над диссидентами, которые были такой же глупостью. Но если бы автора вежливо попросили кое-что исправить, кое-что вычеркнуть, то он бы наверняка на это пошёл. И вместо диссидента Сахарова оставался бы лояльный академик, великий учёный, который говорит своими словами то, что и так говорится с трибун. Но режим был глупый и повторил ту же ошибку, что ранее с Пастернаком и «Доктором Живаго». (И которую постоянно повторял с представителями научной и творческой интеллигенции: по мелочи со Стругацкими, с Высоцким, etc.)
Памятная записка и Послесловие к ней. — Записка лично Брежневу с совершенно невозможными предложениями: прекращение репрессий, гражданские свободы, разоружение. Удивительно, что все эти люди писали письма большим начальникам — не только Сахаров, не только Солженицын (см. ниже), но даже Бродский. Они считали себя равными с начальниками, а начальники смотрели на них как на холопов.
О письме Александра Солженицына ’’Вождям Советского Союза”. — Ответ на письмо Солженицына большим начальникам. Критика националистических, религиозно-фундаменталистских, антизападнических и антипрогрессистских тенденций у Солженицына, которые только усиливались и в итоге привели к тому, что он превратился в пародию на самого себя и приветствовал приход к власти человека из КГБ.
Мир через полвека. — Футурологическо-утопическая статья, отчасти повторяющая «Размышления о прогрессе...», с новыми подробностями: разделение Земли на «Рабочую территорию» и «Заповедную территорию», что напоминает идею «половины Земли» биолога Э. Уилсона, etc. Единственное, что сбылось, — это появление «всемирной информационной системы» в виде интернета. Но никто из «предсказателей» интернета — ни Сахаров, ни Стругацкие, ни Лем, — не учёл уровень тупости большинства. Никто не учёл, что интернет будет использоваться, в основном, в коммерческих, развлекательных, пропагандистских целях. Искать нужную информацию в интернете, отличать достоверные источники от недостоверных не умеют и представители «образованного слоя».
О стране и мире. — Аналитическая статья, отчасти повторяющая «Размышления о прогрессе...» и «Памятную записку». Заметна радикализация автора по многим вопросам, хотя он подчёркивает, что он эволюционист и реформист, противник революций. Очень мрачное описание жизни в СССР, который характеризуется как «общество государственного капитализма». Критика разобщённости Запада на фоне разрядки и военных конфликтов, уступок Запада в отношениях с СССР. Критика западной леволиберальной интеллигенции, где само слово «левый» становится ругательством, а ведь тогда в СССР правыми называли националистов и сталинистов, а левыми — либералов и социалистов с человеческим лицом. Здесь автор сходится со многими разочарованными шестидесятниками и представителями следующего поколения, эмигрантами третьей волны типа Аксёнова, перестроечными демократами, либералами из 90-х, людьми из общества «Мемориал» и радио «Свобода». Неужели, если бы Сахаров дожил до наших дней, он бы тоже выступал против «феминистского террора» и «чёрных погромщиков»? Ютьюб-канал Сахаровского центра, объявленного иноагентом, теперь называется «О стране и мире». И раньше, и теперь это площадка как раз для борцов не только с путинизмом, но и с «феминистским террором».
Нобелевская лекция ’’Мир, прогресс, права человека”. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «Памятной записке», «О письме Александра Солженицына...», «О стране и мире».
Письмо в Организационный комитет симпозиума по проблеме смертной казни. — Более подробно против смертной казни.
Ядерная энергетика и свобода Запада. — Апология ядерной энергетики как самой безопасной и дешёвой за девять лет до катастрофы на Чернобыльской АЭС. Автор нигде в статьях этих лет не упоминает о возобновляемых источниках энергии, хотя в СССР об этом говорили ещё в 70-х годах: см. научно-популярный фильм «Энергетика 2000 года». (Любопытно, что Лем в статьях последних десятилетий тоже защищал ядерную энергетику.)
Тревога и надежда. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «Памятной записке», «О письме Александра Солженицына...», «О стране и мире», Нобелевской лекции. Ярко проявлена идеализация капитализма, иллюзорное представление о «капитализме с человеческим лицом». Даже сейчас ясно, что «человеческое лицо» капитализма — это, в лучшем случае, искусная маска. Борьба с профсоюзами, уклонение от налогов, контакты с недемократическими режимами, фальшивые заявления касательно охраны окружающей среды (greenwashing), отказ обеспечить безопасность работников во время пандемии — это капитализм в 21-м веке. Немногие уступки, на которые пошёл капитализм, стали возможны только под мощным давлением общества и государства — там, где они вообще возможны.
Открытое письмо Президенту Академии наук СССР А. П. Александрову. — Об условиях жизни в ссылке: постоянная слежка, etc. Академия наук участвовала в травле Сахарова, во время перестройки выдвинула его депутатом, а недавно отказалась отмечать его 100-летний юбилей. Совершенно гнилая контора — жаль, что путинским друзьям не удалось добиться её ликвидации.
Тревожное время. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «О стране и мире», Нобелевской лекции.
Открытое письмо Л. И. Брежневу. — Против «спецоперации» в Афганистане.
Ответственность ученых. — Обращение к учёным высказаться по тем проблемам, по которым постоянно высказывался автор. Обращение ещё более бессмысленное, чем обращение к начальникам: большинство учёных не готовы обсуждать даже проблемы в своей профессии, не говоря о прочем.
По поводу присуждения премии имени Лео Сцилларда. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «О стране и мире», Нобелевской лекции, «Тревожном времени».
Опасность термоядерной войны. Открытое письмо доктору Сиднею Дреллу. — Более подробно об угрозе ядерной войны и разоружении, о чём автор писал начиная с «Размышлений о прогрессе...».
Выступления на Московском форуме. — Ещё раз более подробно об угрозе ядерной войны и разоружении на фоне перестройки. Ещё раз апология ядерной энергетики уже после катастрофы на Чернобыльской АЭС: «Человечество не может обойтись без ядерной энергетики».
Неизбежность перестройки. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «О стране и мире», Нобелевской лекции, «Тревожном времени». Автор до перестройки открыто писал о том, о чём во время перестройки стали писать все публицисты, которые до этого писали совсем иначе.
Предвыборная платформа. — В основном, остаётся крайне актуальной. Некоторые пункты потеряли значение после распада СССР: «Возвращение к ленинской концепции СССР как союза равноправных государств». Оставшиеся пункты либо не выполнены вообще, либо выполнены частично, либо выполнены только на бумаге. Даже пункт об отмене смертной казни не выполнен, ведь у нас не отмена, а мораторий.
Речь при закрытии 1-го Съезда народных депутатов. — Критика половинчатости решений Съезда, следовательно половинчатости перестройки. Требование более радикальных реформ на основе лозунга «Вся власть советам», первоначальный смысл которого к тому времени был совершенно забыт. Если сравнивать перестройку с Французской революцией, то автор выступает в роли Мирабо и Лафайета.
Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии (проект). — Из перестроечных текстов — «Предвыборная платформа», «Речь при закрытии 1-го Съезда народных депутатов», проект Конституции — понятно, что автор не желал и не ожидал распада СССР. Он стремился к сохранению СССР и реформированию его на основе демократии и федерализма: чтобы СССР стал действительно Союзом действительно Советских действительно Социалистических — с элементами капитализма — действительно Республик. Примерно того же хотел и Горбачёв, но Горбачёв и Сахаров не сумели договориться даже друг с другом. Теперь совкодрочеры считают обоих главными виновниками распада СССР.
Последнее выступление. — Ещё раз требование более радикальных реформ: «радикализация перестройки» — прямыми словами. Выступление на собрании Межрегиональной депутатской группы, с членами которой автор не имел ничего общего. Но других вариантов не было: диссиденты ни во время перестройки, ни позже не сумели создать своё политическое объединение.
Съезд не может сделать все сразу. — Интервью о 1-м Съезде народных депутатов.
Степень свободы. — Интервью о том же.
Жить на Земле, и жить долго. — Разговор с А. Адамовичем. Среди прочего, ещё раз апология ядерной энергетики с упоминанием, что возобновляемые источники энергии «экономически не конкурентны».
Первая книга Сахарова в СССР, сборник статей и интервью. Основные темы: угроза ядерной войны и разоружение, правозащита, экология, наука и прогресс, объединение человечества и мировое правительство. Эти темы автор затронул ещё в «Размышлениях о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» и не отходил от них до последних выступлений и интервью. В первых статьях футурологически-утопические элементы в духе Ефремова и Стругацких, но скоро они исчезают. Стиль простой и доступный, без метафор и прочих украшательств, без афористичности.
Автобиография. — Путь автора от создания термоядерного оружия к борьбе за разоружение, к правозащите и заодно к охране окружающей среды. Кажется, автор был одним из первых в СССР, кто осознал эту проблему: «В 1967 году я участвовал в Комитете по защите Байкала».
Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе. — Программная аналитическо-футурологическо-утопическая статья, в которой излагаются основные идеи автора — необходимость объединения человечества ради решения глобальных проблем, апология науки и прогресса. Проблемы остаются до ужаса актуальными: угроза ядерной войны, голод, загрязнение окружающей среды (вместо слова «экология» автор использует слово «геогигиена»), расизм-национализм-милитаризм-диктатуры, массовая культура, цензура. Кажется, что в решении этих проблем за 55 лет не только Россия, но и мир не двинулся вперёд ни на шаг. В финале утопия в духе Ефремова и Стругацких, с точными датами: мировое правительство, освоение космоса, контроль над жизненными процессами. В целом, как ни удивительно, статья соответствовала официальной идеологии. Если бы режим был поумнее, то он использовал бы гражданскую активность автора: напечатали бы статью миллионным тиражом, автора отправляли бы на всякие конгрессы мира. Скорее всего, самой опасной показалась часть о судах над диссидентами, которые были такой же глупостью. Но если бы автора вежливо попросили кое-что исправить, кое-что вычеркнуть, то он бы наверняка на это пошёл. И вместо диссидента Сахарова оставался бы лояльный академик, великий учёный, который говорит своими словами то, что и так говорится с трибун. Но режим был глупый и повторил ту же ошибку, что ранее с Пастернаком и «Доктором Живаго». (И которую постоянно повторял с представителями научной и творческой интеллигенции: по мелочи со Стругацкими, с Высоцким, etc.)
Памятная записка и Послесловие к ней. — Записка лично Брежневу с совершенно невозможными предложениями: прекращение репрессий, гражданские свободы, разоружение. Удивительно, что все эти люди писали письма большим начальникам — не только Сахаров, не только Солженицын (см. ниже), но даже Бродский. Они считали себя равными с начальниками, а начальники смотрели на них как на холопов.
О письме Александра Солженицына ’’Вождям Советского Союза”. — Ответ на письмо Солженицына большим начальникам. Критика националистических, религиозно-фундаменталистских, антизападнических и антипрогрессистских тенденций у Солженицына, которые только усиливались и в итоге привели к тому, что он превратился в пародию на самого себя и приветствовал приход к власти человека из КГБ.
Мир через полвека. — Футурологическо-утопическая статья, отчасти повторяющая «Размышления о прогрессе...», с новыми подробностями: разделение Земли на «Рабочую территорию» и «Заповедную территорию», что напоминает идею «половины Земли» биолога Э. Уилсона, etc. Единственное, что сбылось, — это появление «всемирной информационной системы» в виде интернета. Но никто из «предсказателей» интернета — ни Сахаров, ни Стругацкие, ни Лем, — не учёл уровень тупости большинства. Никто не учёл, что интернет будет использоваться, в основном, в коммерческих, развлекательных, пропагандистских целях. Искать нужную информацию в интернете, отличать достоверные источники от недостоверных не умеют и представители «образованного слоя».
О стране и мире. — Аналитическая статья, отчасти повторяющая «Размышления о прогрессе...» и «Памятную записку». Заметна радикализация автора по многим вопросам, хотя он подчёркивает, что он эволюционист и реформист, противник революций. Очень мрачное описание жизни в СССР, который характеризуется как «общество государственного капитализма». Критика разобщённости Запада на фоне разрядки и военных конфликтов, уступок Запада в отношениях с СССР. Критика западной леволиберальной интеллигенции, где само слово «левый» становится ругательством, а ведь тогда в СССР правыми называли националистов и сталинистов, а левыми — либералов и социалистов с человеческим лицом. Здесь автор сходится со многими разочарованными шестидесятниками и представителями следующего поколения, эмигрантами третьей волны типа Аксёнова, перестроечными демократами, либералами из 90-х, людьми из общества «Мемориал» и радио «Свобода». Неужели, если бы Сахаров дожил до наших дней, он бы тоже выступал против «феминистского террора» и «чёрных погромщиков»? Ютьюб-канал Сахаровского центра, объявленного иноагентом, теперь называется «О стране и мире». И раньше, и теперь это площадка как раз для борцов не только с путинизмом, но и с «феминистским террором».
Нобелевская лекция ’’Мир, прогресс, права человека”. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «Памятной записке», «О письме Александра Солженицына...», «О стране и мире».
Письмо в Организационный комитет симпозиума по проблеме смертной казни. — Более подробно против смертной казни.
Ядерная энергетика и свобода Запада. — Апология ядерной энергетики как самой безопасной и дешёвой за девять лет до катастрофы на Чернобыльской АЭС. Автор нигде в статьях этих лет не упоминает о возобновляемых источниках энергии, хотя в СССР об этом говорили ещё в 70-х годах: см. научно-популярный фильм «Энергетика 2000 года». (Любопытно, что Лем в статьях последних десятилетий тоже защищал ядерную энергетику.)
Тревога и надежда. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «Памятной записке», «О письме Александра Солженицына...», «О стране и мире», Нобелевской лекции. Ярко проявлена идеализация капитализма, иллюзорное представление о «капитализме с человеческим лицом». Даже сейчас ясно, что «человеческое лицо» капитализма — это, в лучшем случае, искусная маска. Борьба с профсоюзами, уклонение от налогов, контакты с недемократическими режимами, фальшивые заявления касательно охраны окружающей среды (greenwashing), отказ обеспечить безопасность работников во время пандемии — это капитализм в 21-м веке. Немногие уступки, на которые пошёл капитализм, стали возможны только под мощным давлением общества и государства — там, где они вообще возможны.
Открытое письмо Президенту Академии наук СССР А. П. Александрову. — Об условиях жизни в ссылке: постоянная слежка, etc. Академия наук участвовала в травле Сахарова, во время перестройки выдвинула его депутатом, а недавно отказалась отмечать его 100-летний юбилей. Совершенно гнилая контора — жаль, что путинским друзьям не удалось добиться её ликвидации.
Тревожное время. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «О стране и мире», Нобелевской лекции.
Открытое письмо Л. И. Брежневу. — Против «спецоперации» в Афганистане.
Ответственность ученых. — Обращение к учёным высказаться по тем проблемам, по которым постоянно высказывался автор. Обращение ещё более бессмысленное, чем обращение к начальникам: большинство учёных не готовы обсуждать даже проблемы в своей профессии, не говоря о прочем.
По поводу присуждения премии имени Лео Сцилларда. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «О стране и мире», Нобелевской лекции, «Тревожном времени».
Опасность термоядерной войны. Открытое письмо доктору Сиднею Дреллу. — Более подробно об угрозе ядерной войны и разоружении, о чём автор писал начиная с «Размышлений о прогрессе...».
Выступления на Московском форуме. — Ещё раз более подробно об угрозе ядерной войны и разоружении на фоне перестройки. Ещё раз апология ядерной энергетики уже после катастрофы на Чернобыльской АЭС: «Человечество не может обойтись без ядерной энергетики».
Неизбежность перестройки. — Повторение того, что было сказано в «Размышлениях о прогрессе...», «О стране и мире», Нобелевской лекции, «Тревожном времени». Автор до перестройки открыто писал о том, о чём во время перестройки стали писать все публицисты, которые до этого писали совсем иначе.
Предвыборная платформа. — В основном, остаётся крайне актуальной. Некоторые пункты потеряли значение после распада СССР: «Возвращение к ленинской концепции СССР как союза равноправных государств». Оставшиеся пункты либо не выполнены вообще, либо выполнены частично, либо выполнены только на бумаге. Даже пункт об отмене смертной казни не выполнен, ведь у нас не отмена, а мораторий.
Речь при закрытии 1-го Съезда народных депутатов. — Критика половинчатости решений Съезда, следовательно половинчатости перестройки. Требование более радикальных реформ на основе лозунга «Вся власть советам», первоначальный смысл которого к тому времени был совершенно забыт. Если сравнивать перестройку с Французской революцией, то автор выступает в роли Мирабо и Лафайета.
Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии (проект). — Из перестроечных текстов — «Предвыборная платформа», «Речь при закрытии 1-го Съезда народных депутатов», проект Конституции — понятно, что автор не желал и не ожидал распада СССР. Он стремился к сохранению СССР и реформированию его на основе демократии и федерализма: чтобы СССР стал действительно Союзом действительно Советских действительно Социалистических — с элементами капитализма — действительно Республик. Примерно того же хотел и Горбачёв, но Горбачёв и Сахаров не сумели договориться даже друг с другом. Теперь совкодрочеры считают обоих главными виновниками распада СССР.
Последнее выступление. — Ещё раз требование более радикальных реформ: «радикализация перестройки» — прямыми словами. Выступление на собрании Межрегиональной депутатской группы, с членами которой автор не имел ничего общего. Но других вариантов не было: диссиденты ни во время перестройки, ни позже не сумели создать своё политическое объединение.
Съезд не может сделать все сразу. — Интервью о 1-м Съезде народных депутатов.
Степень свободы. — Интервью о том же.
Жить на Земле, и жить долго. — Разговор с А. Адамовичем. Среди прочего, ещё раз апология ядерной энергетики с упоминанием, что возобновляемые источники энергии «экономически не конкурентны».
«В 1953-1968 годах мои общественно-политические взгляды претерпели большую эволюцию. В частности, уже в 1953-1962 годах участие в разработке термоядерного оружия, в подготовке и осуществлении термоядерных испытаний сопровождалось все более острым осознанием порожденных этим моральных проблем. С конца 50-х годов я стал активно выступать за прекращение или ограничение испытаний ядерного оружия. В 1961 году в связи с этим у меня возник конфликт с Хрущевым, в 1962 году — с министром среднего машиностроения Славским. Я был одним из инициаторов заключения Московского договора 1963 года о запрещении испытаний в трех средах (т. е. в атмосфере, в воде и в космосе). Начиная с 1964 года (когда я выступил по проблемам биологии) и особенно с 1967 года круг волновавших меня вопросов все более расширялся. В 1967 году я участвовал в Комитете по защите Байкала» («Автобиография», с. 8-9).
«Основные мысли, которые я пытался развить в ’’Размышлениях”, не являются очень новыми и оригинальными. В основном это компиляция либеральных, гуманистических и ’’наукократических” идей, базирующаяся на доступных мне сведениях и личном опыте. Я оцениваю сейчас это произведение как эклектическое и местами претенциозное, несовершенное (’’сырое”) по форме. Тем не менее основные мысли его мне дороги. В работе четко сформулирован представляющийся мне очень важным тезис о сближении социалистической и капиталистической систем, сопровождающемся демократизацией, демилитаризацией, социальным и научно-техническим прогрессом как единственной альтернативе гибели человечества» («Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», предисловие, с. 11-12).
«Взгляды автора формировались в среде научной и научно-технической интеллигенции, которая проявляет очень большую озабоченность в принципиальных и конкретных вопросах внешней и внутренней политики, в вопросах будущего человечества. В частности, эта озабоченность питается сознанием того, что еще не стал реальностью научный метод руководства политикой, экономикой, искусством, образованием и военным делом. ’’Научным” мы считаем метод, основанный на глубоком изучении фактов, теорий и взглядов, предполагающий непредвзятое, бесстрастное в своих выводах, открытое обсуждение. Вместе с тем сложность и многоплановость всех явлений современной жизни, огромные возможности и опасности, связанные с научно-технической революцией и с рядом общественно-социальных тенденций, настоятельно требуют именно такого подхода...» («Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», с. 12).
«В выносимой на обсуждение читателей брошюре автор поставил себе целью с наибольшей доступной ему убедительностью и откровенностью изложить два тезиса, которые разделяются очень многими людьми во всем мире. Эти тезисы суть:
1. Разобщенность человечества угрожает ему гибелью. Цивилизации грозит: всеобщая термоядерная война; катастрофический голод для большей части человечества; оглупление в дурмане ’’массовой культуры” и в тисках бюрократизированного догматизма; распространение массовых мифов, бросающих целые народы и континенты во власть жестоких и коварных демагогов; гибель и вырождение от непредвидимых результатов быстрых изменений условий существования на планете. (...)
2. Второй основной тезис: человеческому обществу необходима интеллектуальная свобода — свобода получения и распространения информации, свобода непредвзятого и бесстрашного обсуждения, свобода от давления авторитета и предрассудков. Такая тройная свобода мысли — единственная гарантия от заражения народа массовыми мифами, которые в руках коварных лицемеров-демагогов легко превращаются в кровавую диктатуру» («Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», с. 12-13).
«Наше общество заражено апатией, лицемерием, мещанским эгоизмом, скрытой жестокостью. Большинство представителей его высшего слоя — партийно-государственного аппарата управления, высших преуспевающих слоев интеллигенции — цепко держатся за свои явные и тайные привилегии и глубоко безразличны к нарушениям прав человека, к интересам прогресса, к безопасности и будущему человечества. Другие, будучи в глубине души озабочены, не могут позволить себе никакого ’’свободомыслия” и обречены на мучительный разлад самих с собой. Размеры национального бедствия приобрело пьянство. Оно является одним из симптомов нравственной деградации общества, которое все больше погружается в состояние хронического алкогольного отравления.
Для духовного оздоровления страны необходима ликвидация условий, толкающих людей на лицемерие и приспособленчество, создающих у них чувство бессилия, неудовлетворенности и разочарования. Необходимо обеспечение для всех на деле, а не на словах равных возможностей в продвижении на работе, в образовании и культурном росте, необходима ликвидация системы привилегий во всех областях потребления. Необходима большая идеологическая свобода, полное прекращение всех форм преследования за убеждения.
Необходима коренная реформа образования» («Памятная записка и Послесловие к ней», с. 59-60).
«Особенно неточным представляется мне изложение в письме Солженицына проблемы прогресса. Прогресс — общемировой процесс, который ни в коем случае не тождествен, во всяком случае в перспективе, количественному росту крупного и промышленного производства. В условиях научного и демократического общемирового регулирования экономики и всей общественной жизни, включая динамику народонаселения, — это не утопия, по моему глубокому убеждению, а настоятельная необходимость. Прогресс должен непрерывно и целесообразно менять свои конкретные формы, обеспечивая потребности человеческого общества, обязательно сохраняя природу и землю для наших потомков. Замедление научных исследований, международных научных связей, технологических поисков, новых систем земледелия может только отдалить решение этих проблем и создать критические ситуации для мира в целом» («О письме Александра Солженицина ’’Вождям Советского Союза”», с. 66-67).
«...я глубоко убежден, в отличие от Солженицына, что нет ни одной важной, ключевой проблемы, которая имеет решение в национальном масштабе.
В частности, разоружение, которое так существенно для устранения опасности войны, очевидным образом возможно только параллельно во всех крупных державах на основе договоренности и доверия. То же самое относится к переходу на безвредную для сохранения среды технологию, которая неизбежно будет дороже, к вопросам ограничения рождаемости и промышленного роста. Все эти проблемы упираются в межгосударственное соперничество и национальный эгоизм.
Только в глобальном масштабе возможно решение основных научно-технических задач современности, например, таких, как создание ядерной и термоядерной энергетики, новой сельскохозяйственной технологии, производство синтетических заменителей белка, проблемы градостроительства, разработка безвредной для природы промышленной технологии, освоение космоса, борьба с раком и сердечнососудистыми заболеваниями, разработка кибернетической техники и другие. Эти задачи требуют многомиллиардных затрат, непосильных для отдельного государства.
Обобщая сказанное, только в глобальном масштабе возможны разработка и осуществление стратегии развития человеческого общества на Земле, совместимое с продолжением существования человечества» («О письме Александра Солженицина ’’Вождям Советского Союза”», с. 70-71).
«Солженицын не только риторически, но и реально обращается в своем письме к руководителям страны, рассчитывая найти у них хотя бы частичное понимание. Против такого желания трудно спорить. Но есть ли в его предложениях что-либо, что одновременно является новым для руководителей страны и в то же время приемлемым для них? Великорусский национализм, энтузиазм в освоении целины — ведь все это уже использовалось и используется. Призыв к патриотизму — это уж совсем из арсенала официозной пропаганды. Он невольно сопоставляется и с пресловутым военно-патриотическим воспитанием, и с борьбой против ’’низкопоклонства” в недавнем прошлом. Сталин во время войны и до самой смерти широко допускал ’’прирученное” православие. Все эти параллели с предложениями Солженицына не только поразительны, они должны настораживать» («О письме Александра Солженицина ’’Вождям Советского Союза”», с. 72).
«Но особенную роль будет играть прогресс в области связи и информационной службы.
Одним из первых этапов этого прогресса представляется создание единой всемирной телефонной и видеотелефонной системы связи. В перспективе, быть может, поздней, чем через 50 лет, я предполагаю создание всемирной информационной системы (ВИС), которая и сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, когда-либо и где-либо опубликованной, содержание любой статьи, получение любой справки. ВИС должна включать индивидуальные миниатюрные запросные приемники-передатчики, диспетчерские пункты, управляющие потоками информации, каналы связи, включающие тысячи искусственных спутников связи, кабельные и лазерные линии. Даже частичное осуществление ВИС окажет глубокое воздействие на жизнь каждого человека, на его досуг, на его интеллектуальное и художественное развитие. В отличие от телевизора, который является главным источником информации многих из наших современников, ВИС будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информации и требовать индивидуальной активности.
Но поистине историческая роль ВИС будет в том, что окончательно исчезнут все барьеры обмена информацией между странами и людьми» («Мир через полвека», с. 80-81).
«Современное советское общество, как я думаю, наиболее кратко следует охарактеризовать как ’’общество государственного капитализма”, то есть строя, отличающегося от современного капитализма западного типа полной национализацией, полной партийно-правительственной монополией в области экономики — а тем самым и в области культуры, идеологии и в других основных областях жизни» («О стране и мире», с. 92).
«Недавно большую группу хороших студентов-выпускников различных вузов страны собрали на месяц в Ленинграде под каким-то благовидным предлогом (комсомольцев, конечно; сейчас в вузах практически одни комсомольцы). Их сытно кормили и много поили в лучших ресторанах, всячески развлекали — все бесплатно. В общем, дали ’’покататься как сыр в масле”. А потом спросили — хотите всегда так жить? Поступайте в ВПШ! (Высшая партийная школа, самый бездарный станет там минимум вторым секретарем райкома). История, как мне кажется, говорит о многом. В 20-х годах она была бы невозможной» («О стране и мире», с. 100).
«Правда, часто это раздражение [привилегиями номенклатуры] в силу традиций, невежества, предрассудков и различных форм конформизма переадресовывается на интеллигенцию (которая сама является угнетенным слоем), на людей других национальностей (на евреев в России, Белоруссии и на Украине, на русских в среднеазиатских и прибалтийских республиках, на армян в Азербайджане и Грузии и т. д. Даже немногочисленные ’’цветные” и практиканты из стран ’’третьего мира” — объект дикой расовой ненависти» («О стране и мире», с. 101).
«Не случайно именно в нашей стране многие годы не могли нормально развиваться новые и многообещающие научные направления в биологии и кибернетике, а на поверхности пышным цветом расцветали откровенная демагогия, невежество и шарлатанство. Не случайно все крупные научные и технические открытия последнего времени — создание квантовой механики, открытие новых элементарных частиц, открытие деления урана, открытие антибиотиков и большинства новых высокоэффективных медицинских препаратов, изобретение транзисторов, изобретение электронных вычислительных машин, изобретение лазера, выведение новых высокопродуктивных сортов в растениеводстве, открытие других компонентов "зеленой революции”, создание новой технологии в сельском хозяйстве, промышленности и строительстве — все это произошло не в нашей стране.
Эффектные достижения первого десятилетия космической эры, обусловленные личными качествами покойного академика С. П. Королева и некоторыми случайными особенностями наших программ военного ракетостроения, допускавшими их непосредственное использование в космосе, — исключение, никак не опровергающее общую закономерность. Определенные успехи в военной технике — результат чудовищной концентрации сил в этой области» («О стране и мире», с. 103).
«Ракетно-термоядерная война — это уже сейчас вошедшая в нашу жизнь весомая мрачная реальность современности, подобная уже осуществившейся реальности Освенцима, ГУЛАГа, голода. Быть может, я ощущаю это острее многих, ведь я более 20 лет вплотную соприкасался с этим фантастически страшным миром. Хотя последние семь лет я не принимаю участия в секретных работах и не имею к ним допуска и технически мои знания, конечно, сильно устарели, но психологический опыт прошедших напряженных десятилетий живет во мне и, как мне кажется, дает мне право и обязывает писать о том, что я думаю, — пусть спорно, но откровенно. Я ни на минуту не могу забыть, что все это время сотни тысяч рабочих, тысячи талантливых инженеров и ученых многих специальностей работают по расширению и усовершенствованию систем нападения, которые труднее всего отразить, — с синхронизированным ударом тысяч ракет с разделяющимися мультимегатонными боеголовками и ложными целями, и по созданию фантастически сложных и дорогих систем обороны, служащих тем же целям войны.
В ноябре 1955 года происходили очень важные испытания термоядерного оружия (в ходе которых произошли трагические события — гибель молодого солдата, заваленного в траншее, и гибель двухлетней девочки, дочери одинокой немки, убитой обрушившейся в бомбоубежище балкой). Вечером после испытания, на небольшом банкете в узком кругу руководителей испытаний и ведущих ученых, я поднял тост за то, чтобы, как я сказал, ’’наши изделия никогда не взрывались над городами”. Проводивший испытания крупный военачальник счел необходимым ответить мне притчей, суть которой сводилась к тому, что задача ученых — укреплять оружие, а как оно будет использовано — это не их забота, не их ума дело. По существу, он сказал то же самое, что несколькими годами позже в более развернутой форме на встрече с учеными в Кремле заявил Н. С. Хрущев...
Но и тогда, и сейчас я думаю, что ни один человек не может снять с себя своей доли ответственности за дела, от которых зависит существование человечества» («О стране и мире», с. 128-129).
«...я защищаю тезис о первичном, определяющем значении гражданских и политических прав в формировании судеб человечества. Эта точка зрения существенно отличается от широко распространенных марксистских, а также от технократических концепций, согласно которым определяющее значение имеют именно материальные факторы, социальные и экономические права. (Сказанное не означает, конечно, что я в какой-либо мере отрицаю значение материальных условий жизни людей.)» (Нобелевская лекция ’’Мир, прогресс, права человека”, с. 151-152).
«В бесконечном пространстве должны существовать многие цивилизации, в том числе более разумные, более "удачные”, чем наша. Я защищаю также космологическую гипотезу, согласно которой космологическое развитие Вселенной повторяется в основных своих чертах бесконечное число раз. При этом другие цивилизации, в том числе более "удачные”, должны существовать бесконечное число раз на "предыдущих" и "последующих” к нашему миру листах книги Вселенной. Но все это не должно умалить нашего священного стремления именно в этом мире, где мы, как вспышка во мраке, возникли на одно мгновение из черного небытия бессознательного существования материи, осуществить требования Разума и создать жизнь, достойную нас самих и смутно угадываемой нами Цели» (Нобелевская лекция ’’Мир, прогресс, права человека”, с. 163).
«...капиталистическая система доказала свою способность к развитию и трансформации. В странах Запада обеспечен невиданный в истории человечества уровень и "качество” жизни, произошли большие сдвиги в социальных областях. Современное капиталистическое общество, с некоторыми оговорками, уже сейчас можно назвать "капитализмом с человеческим лицом”» («Тревога и надежда», с. 177).
«Возвращение к ленинской концепции СССР как союза равноправных государств. Не должно быть никакого ущемления малых наций большими. Компактные национальные области должны иметь права союзных республик. Отсутствие внешней границы не должно быть причиной ущемления их прав. Федеративная система на основе союзного договора» («Предвыборная платформа», с. 259).
«Мы получили в наследство от сталинизма национально-конституционную структуру, несущую на себе печать имперского мышления и имперской политики ’’разделяй и властвуй”. Жертвой этого наследия являются малые Союзные республики и малые национальные образования, входящие в состав Союзных республик по принципу административного подчинения. Они на протяжении десятилетий подвергались национальному угнетению. Сейчас эти проблемы драматически выплеснулись на поверхность. Но не в меньшей степени жертвой явились большие народы, в том числе русский народ, на плечи которых лег основной груз имперских амбиций и последствий авантюризма и догматизма во внешней и внутренней политике. В нынешней острой межнациональной ситуации необходимы срочные меры. Я предлагаю переход к федеративной (горизонтальной) системе национально-конституционного устройства. Эта система предусматривает предоставление всем существующим национально-территориальным образованиям, вне зависимости от их размера и нынешнего статуса, равных политических, юридических и экономических прав, с сохранением теперешних границ (со временем возможны и, вероятно, будут необходимы уточнения границ образований и состава федерации, что и должно стать важнейшим содержанием работы Совета Национальностей). Это будет Союз равноправных республик, объединенных Союзным договором, с добровольным ограничением суверенитета каждой республики в минимально необходимых пределах (в вопросах обороны, внешней политики и некоторых других). Различие в размерах и численности населения республик и отсутствие внешних границ не должны смущать. Проживающие в пределах одной республики люди разных национальностей должны юридически и практически иметь равные политические, культурные и социальные права. Надзор за этим должен быть возложен на Совет Национальностей» («Речь при закрытии 1-го Съезда народных депутатов», с. 264-265).
«— ...Я впервые услышал выступление Горбачева в Горьком, находясь в больнице. Единственными моими собеседниками были тогда сотрудники КГБ. Я им сказал, что стране повезло: впервые за долгий период у нас появился безусловно умный руководитель. И этой оценки продолжаю придерживаться» («Съезд не может сделать все сразу», с. 282).
«А. Адамович. ...А была идея у американцев — надувать шары озоном и запускать, то есть латать дыры в атмосфере. Поднимать их туда и там озон выпускать.
А. Сахаров. У меня есть более сумасшедшая идея: колоссальное количество озона образуется при высотных ядерных взрывах.
А. Адамович. Образуется озон?
А. Сахаров. Да. Так чудесно пахнет после взрыва.
А. Адамович. Да тот ли это озон?
A. Сахаров. Озона двух сортов не бывает. Это как осетрина второй свежести» («Жить на Земле, и жить долго», с. 327-328).
«Основные мысли, которые я пытался развить в ’’Размышлениях”, не являются очень новыми и оригинальными. В основном это компиляция либеральных, гуманистических и ’’наукократических” идей, базирующаяся на доступных мне сведениях и личном опыте. Я оцениваю сейчас это произведение как эклектическое и местами претенциозное, несовершенное (’’сырое”) по форме. Тем не менее основные мысли его мне дороги. В работе четко сформулирован представляющийся мне очень важным тезис о сближении социалистической и капиталистической систем, сопровождающемся демократизацией, демилитаризацией, социальным и научно-техническим прогрессом как единственной альтернативе гибели человечества» («Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», предисловие, с. 11-12).
«Взгляды автора формировались в среде научной и научно-технической интеллигенции, которая проявляет очень большую озабоченность в принципиальных и конкретных вопросах внешней и внутренней политики, в вопросах будущего человечества. В частности, эта озабоченность питается сознанием того, что еще не стал реальностью научный метод руководства политикой, экономикой, искусством, образованием и военным делом. ’’Научным” мы считаем метод, основанный на глубоком изучении фактов, теорий и взглядов, предполагающий непредвзятое, бесстрастное в своих выводах, открытое обсуждение. Вместе с тем сложность и многоплановость всех явлений современной жизни, огромные возможности и опасности, связанные с научно-технической революцией и с рядом общественно-социальных тенденций, настоятельно требуют именно такого подхода...» («Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», с. 12).
«В выносимой на обсуждение читателей брошюре автор поставил себе целью с наибольшей доступной ему убедительностью и откровенностью изложить два тезиса, которые разделяются очень многими людьми во всем мире. Эти тезисы суть:
1. Разобщенность человечества угрожает ему гибелью. Цивилизации грозит: всеобщая термоядерная война; катастрофический голод для большей части человечества; оглупление в дурмане ’’массовой культуры” и в тисках бюрократизированного догматизма; распространение массовых мифов, бросающих целые народы и континенты во власть жестоких и коварных демагогов; гибель и вырождение от непредвидимых результатов быстрых изменений условий существования на планете. (...)
2. Второй основной тезис: человеческому обществу необходима интеллектуальная свобода — свобода получения и распространения информации, свобода непредвзятого и бесстрашного обсуждения, свобода от давления авторитета и предрассудков. Такая тройная свобода мысли — единственная гарантия от заражения народа массовыми мифами, которые в руках коварных лицемеров-демагогов легко превращаются в кровавую диктатуру» («Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», с. 12-13).
«Наше общество заражено апатией, лицемерием, мещанским эгоизмом, скрытой жестокостью. Большинство представителей его высшего слоя — партийно-государственного аппарата управления, высших преуспевающих слоев интеллигенции — цепко держатся за свои явные и тайные привилегии и глубоко безразличны к нарушениям прав человека, к интересам прогресса, к безопасности и будущему человечества. Другие, будучи в глубине души озабочены, не могут позволить себе никакого ’’свободомыслия” и обречены на мучительный разлад самих с собой. Размеры национального бедствия приобрело пьянство. Оно является одним из симптомов нравственной деградации общества, которое все больше погружается в состояние хронического алкогольного отравления.
Для духовного оздоровления страны необходима ликвидация условий, толкающих людей на лицемерие и приспособленчество, создающих у них чувство бессилия, неудовлетворенности и разочарования. Необходимо обеспечение для всех на деле, а не на словах равных возможностей в продвижении на работе, в образовании и культурном росте, необходима ликвидация системы привилегий во всех областях потребления. Необходима большая идеологическая свобода, полное прекращение всех форм преследования за убеждения.
Необходима коренная реформа образования» («Памятная записка и Послесловие к ней», с. 59-60).
«Особенно неточным представляется мне изложение в письме Солженицына проблемы прогресса. Прогресс — общемировой процесс, который ни в коем случае не тождествен, во всяком случае в перспективе, количественному росту крупного и промышленного производства. В условиях научного и демократического общемирового регулирования экономики и всей общественной жизни, включая динамику народонаселения, — это не утопия, по моему глубокому убеждению, а настоятельная необходимость. Прогресс должен непрерывно и целесообразно менять свои конкретные формы, обеспечивая потребности человеческого общества, обязательно сохраняя природу и землю для наших потомков. Замедление научных исследований, международных научных связей, технологических поисков, новых систем земледелия может только отдалить решение этих проблем и создать критические ситуации для мира в целом» («О письме Александра Солженицина ’’Вождям Советского Союза”», с. 66-67).
«...я глубоко убежден, в отличие от Солженицына, что нет ни одной важной, ключевой проблемы, которая имеет решение в национальном масштабе.
В частности, разоружение, которое так существенно для устранения опасности войны, очевидным образом возможно только параллельно во всех крупных державах на основе договоренности и доверия. То же самое относится к переходу на безвредную для сохранения среды технологию, которая неизбежно будет дороже, к вопросам ограничения рождаемости и промышленного роста. Все эти проблемы упираются в межгосударственное соперничество и национальный эгоизм.
Только в глобальном масштабе возможно решение основных научно-технических задач современности, например, таких, как создание ядерной и термоядерной энергетики, новой сельскохозяйственной технологии, производство синтетических заменителей белка, проблемы градостроительства, разработка безвредной для природы промышленной технологии, освоение космоса, борьба с раком и сердечнососудистыми заболеваниями, разработка кибернетической техники и другие. Эти задачи требуют многомиллиардных затрат, непосильных для отдельного государства.
Обобщая сказанное, только в глобальном масштабе возможны разработка и осуществление стратегии развития человеческого общества на Земле, совместимое с продолжением существования человечества» («О письме Александра Солженицина ’’Вождям Советского Союза”», с. 70-71).
«Солженицын не только риторически, но и реально обращается в своем письме к руководителям страны, рассчитывая найти у них хотя бы частичное понимание. Против такого желания трудно спорить. Но есть ли в его предложениях что-либо, что одновременно является новым для руководителей страны и в то же время приемлемым для них? Великорусский национализм, энтузиазм в освоении целины — ведь все это уже использовалось и используется. Призыв к патриотизму — это уж совсем из арсенала официозной пропаганды. Он невольно сопоставляется и с пресловутым военно-патриотическим воспитанием, и с борьбой против ’’низкопоклонства” в недавнем прошлом. Сталин во время войны и до самой смерти широко допускал ’’прирученное” православие. Все эти параллели с предложениями Солженицына не только поразительны, они должны настораживать» («О письме Александра Солженицина ’’Вождям Советского Союза”», с. 72).
«Но особенную роль будет играть прогресс в области связи и информационной службы.
Одним из первых этапов этого прогресса представляется создание единой всемирной телефонной и видеотелефонной системы связи. В перспективе, быть может, поздней, чем через 50 лет, я предполагаю создание всемирной информационной системы (ВИС), которая и сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, когда-либо и где-либо опубликованной, содержание любой статьи, получение любой справки. ВИС должна включать индивидуальные миниатюрные запросные приемники-передатчики, диспетчерские пункты, управляющие потоками информации, каналы связи, включающие тысячи искусственных спутников связи, кабельные и лазерные линии. Даже частичное осуществление ВИС окажет глубокое воздействие на жизнь каждого человека, на его досуг, на его интеллектуальное и художественное развитие. В отличие от телевизора, который является главным источником информации многих из наших современников, ВИС будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информации и требовать индивидуальной активности.
Но поистине историческая роль ВИС будет в том, что окончательно исчезнут все барьеры обмена информацией между странами и людьми» («Мир через полвека», с. 80-81).
«Современное советское общество, как я думаю, наиболее кратко следует охарактеризовать как ’’общество государственного капитализма”, то есть строя, отличающегося от современного капитализма западного типа полной национализацией, полной партийно-правительственной монополией в области экономики — а тем самым и в области культуры, идеологии и в других основных областях жизни» («О стране и мире», с. 92).
«Недавно большую группу хороших студентов-выпускников различных вузов страны собрали на месяц в Ленинграде под каким-то благовидным предлогом (комсомольцев, конечно; сейчас в вузах практически одни комсомольцы). Их сытно кормили и много поили в лучших ресторанах, всячески развлекали — все бесплатно. В общем, дали ’’покататься как сыр в масле”. А потом спросили — хотите всегда так жить? Поступайте в ВПШ! (Высшая партийная школа, самый бездарный станет там минимум вторым секретарем райкома). История, как мне кажется, говорит о многом. В 20-х годах она была бы невозможной» («О стране и мире», с. 100).
«Правда, часто это раздражение [привилегиями номенклатуры] в силу традиций, невежества, предрассудков и различных форм конформизма переадресовывается на интеллигенцию (которая сама является угнетенным слоем), на людей других национальностей (на евреев в России, Белоруссии и на Украине, на русских в среднеазиатских и прибалтийских республиках, на армян в Азербайджане и Грузии и т. д. Даже немногочисленные ’’цветные” и практиканты из стран ’’третьего мира” — объект дикой расовой ненависти» («О стране и мире», с. 101).
«Не случайно именно в нашей стране многие годы не могли нормально развиваться новые и многообещающие научные направления в биологии и кибернетике, а на поверхности пышным цветом расцветали откровенная демагогия, невежество и шарлатанство. Не случайно все крупные научные и технические открытия последнего времени — создание квантовой механики, открытие новых элементарных частиц, открытие деления урана, открытие антибиотиков и большинства новых высокоэффективных медицинских препаратов, изобретение транзисторов, изобретение электронных вычислительных машин, изобретение лазера, выведение новых высокопродуктивных сортов в растениеводстве, открытие других компонентов "зеленой революции”, создание новой технологии в сельском хозяйстве, промышленности и строительстве — все это произошло не в нашей стране.
Эффектные достижения первого десятилетия космической эры, обусловленные личными качествами покойного академика С. П. Королева и некоторыми случайными особенностями наших программ военного ракетостроения, допускавшими их непосредственное использование в космосе, — исключение, никак не опровергающее общую закономерность. Определенные успехи в военной технике — результат чудовищной концентрации сил в этой области» («О стране и мире», с. 103).
«Ракетно-термоядерная война — это уже сейчас вошедшая в нашу жизнь весомая мрачная реальность современности, подобная уже осуществившейся реальности Освенцима, ГУЛАГа, голода. Быть может, я ощущаю это острее многих, ведь я более 20 лет вплотную соприкасался с этим фантастически страшным миром. Хотя последние семь лет я не принимаю участия в секретных работах и не имею к ним допуска и технически мои знания, конечно, сильно устарели, но психологический опыт прошедших напряженных десятилетий живет во мне и, как мне кажется, дает мне право и обязывает писать о том, что я думаю, — пусть спорно, но откровенно. Я ни на минуту не могу забыть, что все это время сотни тысяч рабочих, тысячи талантливых инженеров и ученых многих специальностей работают по расширению и усовершенствованию систем нападения, которые труднее всего отразить, — с синхронизированным ударом тысяч ракет с разделяющимися мультимегатонными боеголовками и ложными целями, и по созданию фантастически сложных и дорогих систем обороны, служащих тем же целям войны.
В ноябре 1955 года происходили очень важные испытания термоядерного оружия (в ходе которых произошли трагические события — гибель молодого солдата, заваленного в траншее, и гибель двухлетней девочки, дочери одинокой немки, убитой обрушившейся в бомбоубежище балкой). Вечером после испытания, на небольшом банкете в узком кругу руководителей испытаний и ведущих ученых, я поднял тост за то, чтобы, как я сказал, ’’наши изделия никогда не взрывались над городами”. Проводивший испытания крупный военачальник счел необходимым ответить мне притчей, суть которой сводилась к тому, что задача ученых — укреплять оружие, а как оно будет использовано — это не их забота, не их ума дело. По существу, он сказал то же самое, что несколькими годами позже в более развернутой форме на встрече с учеными в Кремле заявил Н. С. Хрущев...
Но и тогда, и сейчас я думаю, что ни один человек не может снять с себя своей доли ответственности за дела, от которых зависит существование человечества» («О стране и мире», с. 128-129).
«...я защищаю тезис о первичном, определяющем значении гражданских и политических прав в формировании судеб человечества. Эта точка зрения существенно отличается от широко распространенных марксистских, а также от технократических концепций, согласно которым определяющее значение имеют именно материальные факторы, социальные и экономические права. (Сказанное не означает, конечно, что я в какой-либо мере отрицаю значение материальных условий жизни людей.)» (Нобелевская лекция ’’Мир, прогресс, права человека”, с. 151-152).
«В бесконечном пространстве должны существовать многие цивилизации, в том числе более разумные, более "удачные”, чем наша. Я защищаю также космологическую гипотезу, согласно которой космологическое развитие Вселенной повторяется в основных своих чертах бесконечное число раз. При этом другие цивилизации, в том числе более "удачные”, должны существовать бесконечное число раз на "предыдущих" и "последующих” к нашему миру листах книги Вселенной. Но все это не должно умалить нашего священного стремления именно в этом мире, где мы, как вспышка во мраке, возникли на одно мгновение из черного небытия бессознательного существования материи, осуществить требования Разума и создать жизнь, достойную нас самих и смутно угадываемой нами Цели» (Нобелевская лекция ’’Мир, прогресс, права человека”, с. 163).
«...капиталистическая система доказала свою способность к развитию и трансформации. В странах Запада обеспечен невиданный в истории человечества уровень и "качество” жизни, произошли большие сдвиги в социальных областях. Современное капиталистическое общество, с некоторыми оговорками, уже сейчас можно назвать "капитализмом с человеческим лицом”» («Тревога и надежда», с. 177).
«Возвращение к ленинской концепции СССР как союза равноправных государств. Не должно быть никакого ущемления малых наций большими. Компактные национальные области должны иметь права союзных республик. Отсутствие внешней границы не должно быть причиной ущемления их прав. Федеративная система на основе союзного договора» («Предвыборная платформа», с. 259).
«Мы получили в наследство от сталинизма национально-конституционную структуру, несущую на себе печать имперского мышления и имперской политики ’’разделяй и властвуй”. Жертвой этого наследия являются малые Союзные республики и малые национальные образования, входящие в состав Союзных республик по принципу административного подчинения. Они на протяжении десятилетий подвергались национальному угнетению. Сейчас эти проблемы драматически выплеснулись на поверхность. Но не в меньшей степени жертвой явились большие народы, в том числе русский народ, на плечи которых лег основной груз имперских амбиций и последствий авантюризма и догматизма во внешней и внутренней политике. В нынешней острой межнациональной ситуации необходимы срочные меры. Я предлагаю переход к федеративной (горизонтальной) системе национально-конституционного устройства. Эта система предусматривает предоставление всем существующим национально-территориальным образованиям, вне зависимости от их размера и нынешнего статуса, равных политических, юридических и экономических прав, с сохранением теперешних границ (со временем возможны и, вероятно, будут необходимы уточнения границ образований и состава федерации, что и должно стать важнейшим содержанием работы Совета Национальностей). Это будет Союз равноправных республик, объединенных Союзным договором, с добровольным ограничением суверенитета каждой республики в минимально необходимых пределах (в вопросах обороны, внешней политики и некоторых других). Различие в размерах и численности населения республик и отсутствие внешних границ не должны смущать. Проживающие в пределах одной республики люди разных национальностей должны юридически и практически иметь равные политические, культурные и социальные права. Надзор за этим должен быть возложен на Совет Национальностей» («Речь при закрытии 1-го Съезда народных депутатов», с. 264-265).
«— ...Я впервые услышал выступление Горбачева в Горьком, находясь в больнице. Единственными моими собеседниками были тогда сотрудники КГБ. Я им сказал, что стране повезло: впервые за долгий период у нас появился безусловно умный руководитель. И этой оценки продолжаю придерживаться» («Съезд не может сделать все сразу», с. 282).
«А. Адамович. ...А была идея у американцев — надувать шары озоном и запускать, то есть латать дыры в атмосфере. Поднимать их туда и там озон выпускать.
А. Сахаров. У меня есть более сумасшедшая идея: колоссальное количество озона образуется при высотных ядерных взрывах.
А. Адамович. Образуется озон?
А. Сахаров. Да. Так чудесно пахнет после взрыва.
А. Адамович. Да тот ли это озон?
A. Сахаров. Озона двух сортов не бывает. Это как осетрина второй свежести» («Жить на Земле, и жить долго», с. 327-328).