Научные открытия: успех подонков

Верно ли, что недоброжелательные люди -- эгоистичные, лживые и агрессивные -- добиваются больших успехов, чем доброжелательные? Лонгитюдное исследование в США показывает, что это не так. Исследователи опросили более 400 участников, когда они были студентами, а через 14 лет опросили их второй раз, а также опросили их коллег. Недоброжелательное поведение не помогает получить больше власти. Выгода от такого поведения сводится к нулю из-за ухудшения межличностных отношений. Не обязательно быть подонком, как Стив Джобс, чтобы добиться успеха (пресс-релиз, новость).

Владислав Крапивин (14 октября 1938 -- 1 сентября 2020)

Крапивин — первый и пока последний заметный писатель, который родился в Тюмени. Есть другие писатели, но они родились не в Тюмени. Крапивин родился в Тюмени и был связан с Тюменью, хотя долгое время жил в другом городе. В детстве меня сначала заинтересовало, что в книгах Крапивина есть Тюмень. Это была редкость — книги, где есть Тюмень. Отсюда возникало ощущение, что чудеса рядом. С другой стороны, книги Крапивина были чистым эскапизмом — бегством от реального мира, то есть от реальной Тюмени.

Книги Крапивина производили впечатление, которое не производили никакие другие книги. С ними могли сравниться только некоторые фильмы. Как это выразить? Только банальностями из сетевых отзывов вроде «светлая грусть». В этой «светлой грусти» легко увязнуть. Мне повезло: в детстве я прочитал мало книг Крапивина и не увяз в них, не стал крапивинофилом, адептом секты Командора. Кроме того, я читал много других писателей, совсем не похожих на Крапивина, — Бирса, Берроуза, Хеммета и др. Я ни разу не ходил на встречи с Крапивиным, хотя было много возможностей. Сейчас жалею, что не ходил, что у меня нет ни одной книги с автографом.

Со временем Крапивин стал меня раздражать. Детские впечатления и Тюмень как место действия — это белые камушки. Потом стало всё больше чёрных камушков.

Первый чёрный камушек: зацикленность на одной теме — теме подростков. Разве не странно, когда семидесятилетний дедушка делает главными героями книг исключительно подростков? Ладно, если бы это были реальные подростки, но это идеализированные подростки, всегда талантливые, всегда лучше взрослых. Если бы Крапивин начал писать о взрослых людях и о взрослых проблемах, то был бы у нас не один большой писатель в фантастике, а два. И не только в фантастике.

Горсть чёрных камушков: колебания с линией партии. В 1970-х годах Крапивин учил читателей журнала «Пионер», что такое коммунизм. В перестройку, когда разрешили писать о сталинских репрессиях, он стал упоминать сталинские репрессии. В 2000-х, когда все стали верующие, то и его герои стали верующими. Крапивин был популярным писателем, одним из немногих детских писателей из СССР, которые были коммерчески успешны в 1990-х годах. Он бы мог позволить себе независимые высказывания по общественным вопросам. Но он молчал. Он высказался только однажды: обрадовался, что Севастополь «вернулся в родную гавань». Мутная история с переездом в Тюмень после того, как ему не дали квартиру в Екатеринбурге. Почему власти Екатеринбурга должны давать квартиру успешному писателю? Ему дали квартиру в Тюмени, и он жил в этой золотой клетке и молчал. Потом вернулся в Екатеринбург, когда мэром стал Ройзман. Герои Крапивина не были конформистами, а Крапивин был.

В конце концов, я понял, что Крапивин не интересует меня ни как человек, ни даже как писатель. Недавно попалось на глаза интервью с Крапивиным в журнале «Детские чтения» Пушкинского дома. Интервью такое: вопрос, короткий ответ Крапивина, пространный комментарий жены сына Крапивина. Первый раз я видел такое писательское интервью. Зачем живому писателю в интервью нужен комментатор? Если писатель стар и болен, то честнее оставить его короткие ответы. Наследники уже при жизни Крапивина работали над его памятником: «выдающийся талантливый прозаик, поэт и педагог». Памятник Командору.

Но… Но ведь детские впечатления никуда не делись. «Светлая грусть» при чтении — перечитывании! — «Тополиной рубашки» или «Заставы на Якорном поле» — это сильнейшее читательское впечатление. И это уже не относится ни к Крапивину, ни к жене сына Крапивина, а только ко мне.