Начало русской поэзии
Aug. 10th, 2018 03:57 pmРусская силлабическая поэзия XVII-XVIII вв. -- Л., 1970. -- (Библиотека поэта).
Предыстория русской поэзии, как назвал этот период Михаил Гаспаров. Не согласимся с большим учёным и скажем: начало истории. Читать трудновато, но не из-за силлабических размеров, а из-за устаревшего языка.
К этим стихам совершенно не подходит определение Ницше «немного похоти и немного скуки». Силлабические поэты — просветители, знатоки иностранных языков, владельцы крупных библиотек, обвиняемые врагами в приверженности к «латинству» (католицизму) или к «реформатским мудрствованиям» (протестантизму). Они не мучаются из-за мировой скорби или неразделённой любви, они поучают, наставляют и восхваляют. «Вертоград многоцветный» Симеона Полоцкого — целая энциклопедия в стихах, с рассказами об Александре и Диогене, со ссылками на Аристотеля, Платона, Плиния.
Вообще Симеон — несправедливо забытая фигура, оттеснённая на задний план такими титанами, как Ломоносов и Пушкин. Всё-таки первый профессиональный поэт в Российском государстве. Введённая им силлабика — заимствованная из Польши! — господствовала целый век, а всего-то русская поэзия существует четыре века.
Предыстория русской поэзии, как назвал этот период Михаил Гаспаров. Не согласимся с большим учёным и скажем: начало истории. Читать трудновато, но не из-за силлабических размеров, а из-за устаревшего языка.
К этим стихам совершенно не подходит определение Ницше «немного похоти и немного скуки». Силлабические поэты — просветители, знатоки иностранных языков, владельцы крупных библиотек, обвиняемые врагами в приверженности к «латинству» (католицизму) или к «реформатским мудрствованиям» (протестантизму). Они не мучаются из-за мировой скорби или неразделённой любви, они поучают, наставляют и восхваляют. «Вертоград многоцветный» Симеона Полоцкого — целая энциклопедия в стихах, с рассказами об Александре и Диогене, со ссылками на Аристотеля, Платона, Плиния.
Вообще Симеон — несправедливо забытая фигура, оттеснённая на задний план такими титанами, как Ломоносов и Пушкин. Всё-таки первый профессиональный поэт в Российском государстве. Введённая им силлабика — заимствованная из Польши! — господствовала целый век, а всего-то русская поэзия существует четыре века.
Симеон Полоцкий
Приветство... Алексею Михайловичу... о вселении его благополучном в дом... в селе Коломенском новосозданный
(...)
Седмь дивных вещей древний мир читаше,
осмый див сей дом время имать наше.
В стране Египта пирамиды бяху,
зданием дивным весь мир удивляху.
Тамо и Форос пирг пречюдный бяше,
иже огнь в себе выну содержаше,
На нь же корабльми пловущии зряху
и в Нил безбедно в нощный час вхождаху.
Третие чюдо Олимп содержаше,
с кости слоновы Диев образ бяше,
Толико чюдно хитрцем изваанны,
даже подобньой в мире невиданны.
Четвертый миру див колос реченный,
мужь в граде Родис с меди сотвореный,
Толь велий, даже корабли хождаху
между ног его, а щегл не спрятаху.
Пятый в Ефесе бяше храм Дианны,
в двесте двадесят лет едва созданны.
Шестый в Карии гроб Маузолов бяше,
иже ценою всяк ум удивляше.
Во Вавилоне окрест, града стены
в седмое диво от мудрых сочтены.
Осмое ныне на Москве явися,
егда сей царский твой дом совершися...
(...)
Приветство... Алексею Михайловичу... о вселении его благополучном в дом... в селе Коломенском новосозданный
(...)
Седмь дивных вещей древний мир читаше,
осмый див сей дом время имать наше.
В стране Египта пирамиды бяху,
зданием дивным весь мир удивляху.
Тамо и Форос пирг пречюдный бяше,
иже огнь в себе выну содержаше,
На нь же корабльми пловущии зряху
и в Нил безбедно в нощный час вхождаху.
Третие чюдо Олимп содержаше,
с кости слоновы Диев образ бяше,
Толико чюдно хитрцем изваанны,
даже подобньой в мире невиданны.
Четвертый миру див колос реченный,
мужь в граде Родис с меди сотвореный,
Толь велий, даже корабли хождаху
между ног его, а щегл не спрятаху.
Пятый в Ефесе бяше храм Дианны,
в двесте двадесят лет едва созданны.
Шестый в Карии гроб Маузолов бяше,
иже ценою всяк ум удивляше.
Во Вавилоне окрест, града стены
в седмое диво от мудрых сочтены.
Осмое ныне на Москве явися,
егда сей царский твой дом совершися...
(...)