NB

"Арктика и целостный район, и ядро огромного макрорайона. Это водосборный бассейн с огромной территорией, и всё происходящее в этом бассейне отражается на количестве и качестве воды в Арктике. Периферией Арктики является и Байкал: Ангара, вытекающая из Байкала, впадает в Енисей, Енисей — в Северный Ледовитый океан. Но Селенга, питающая Байкал, собирает воду со значительной части Монголии, и тогда если мы должны оконтурить ту территорию, от которой зависит Арктика, и на которую она влияет, то в ее сферу влияния попадет и Монголия. (...)

Автохтонное население владело и металлургией, но было мало горючего. Налицо все обычные достижения цивилизации — одомашнивание животных (олень и собака), своеобразный симбиоз человека, оленей и собак. Плотность населения производна от ресурсов, численность населения огромной Арктики до прихода европейцев измерялась первыми сотнями тысяч, а может быть одной сотней тысяч людей, как в маленьком безвестном городке. Достижения циркумполярной цивилизации относительно численности обитателей громадны. Само выживание, язык, мифология, искусство, мастерство овладения костью как универсальным материалом, ритуалы, искусное использование материалов, причем не только в утилитарных целях.

Огромная жизнестойкость — русские два века вели войны … с чукчами. Массовая культура миллиардов людей впитала гениальные достижения маленьких северных туземцев. Байдарка. Каяк. Поворотный гарпун. Анорак. Иглу. Если взвесить лишь эти достижения сообразно численности создавших их сообществ, то это продуктивная цивилизация; а еще и приручение северного оленя под упряжку и седло, собачьи упряжки и нарты… На севере Сибири и лось уже был одомашнен, ходил под вьюком и седлом (утрачено). (...)

Именно в Арктике государство Российское продемонстрировало мудрость и дар предвидения. Не тратя сил на трудное удержание Аляски, ее продали США — приобрели тем самым стратегического союзника в двух мировых войнах и ослабили тогдашнего соперника Великобританию. (...)

Русский Север был с самого начала «Русским Западом» и долго как земли Великого Новгорода им оставался. Разумеется, сколько возможно, земледелием занимались, но оно мало кормило, большую роль играла охота, рыбная ловля и с самого начала развитое товарное хозяйство. Это новгородские земли — Сибирь и российская Арктика освоена потомками новгородцев. В Великом Новгороде не поставить ли памятник выходцам из этой территории? — от благодарных сибиряков. (...)

Но правда и то, что советское освоение Арктики сопровождалось уничтожением масс неповинных людей и подавлением коренного населения. Гордиться тем, что были построены промышленные города вроде Норильска в Заполярье? — да, но это гордость на костях. (...)

Арктика с близкими ландшафтом и ресурсами Сибирью, Аляской и Канадой — новая, главная глобальная периферия. Нужны согласованные международные решения.

Человечество должно решать судьбу глобальной периферии. Раздел между странами, жесткое использование ресурсов, милитаризация, экологический кризис — или, как в Антарктике, общая собственность человечества, отказ от военной и хозяйственной деятельности, глобальный заповедник. (...)

Сейчас развивается представление о тех даровых услугах, которые оказывают природные ландшафты человечеству. Они разделяют сгустки населения, разбавляют промышленные выбросы, очищают воздух, делают жизнь здоровее и украшают ее. Это — экосистемные услуги. Возможно, Арктика производит экосистемных услуг больше, чем собственно хозяйственных. Пока эта тема не разработана…"

"...московская прописка или регистрация. Сейчас, конечно, её влияние несколько ослабло по сравнению с советским временем, когда московская прописка точно соответствовала римскому гражданству. Хотя бы потому, что вся высшая номенклатура, независимо от местонахождения, имела московскую прописку: первый секретарь, скажем, Приморского крайкома был прописан в Москве и в случае отставки туда и переселялся. В этом смысле СССР был большим Подмосковьем. А Российская Федерация большим Подмосковьем остаётся.

...

Заметим: куда только не были вложены – в условную благотворительность – деньги богатых, но ни одного частного парка, хотя бы с минимальным коммунальным доступом, не появилось. Когда Вексельберг купил свои яйца за, вроде бы, 300 миллионов долларов и подарил их России, я подумал: а ведь на эти деньги можно было организовать в Подмосковье национальный парк!

...

И, конечно, если ситуация и дальше будет так складываться, то при любом ослаблении центральной власти Москву просто выгонят из России. В её нынешнем виде она уж очень всем надоела. Как мне говорят студенты-провинциалы, «ваша Москва, - не принимайте на свой счёт, Владимир Леопольдович, - она нас уже достала»".

"Собственно, в чём состоял распад Советского Союза? Это же была не демократическая революция, не национально-освободительное движение, а повышение статусов регионов. Вначале повысили свой статус регионы ранга союзных республик, затем они превратились в самостоятельные государства - это предел повышения статуса для региона. В некоторых регионах процесс пошёл дальше: распалась Грузия, полураспалась Молдавия. А потом начался рост суверенитета российских регионов. Это – один и тот же процесс. Мы сейчас продолжаем жить не столько в новой стране России, сколько в распадающемся Советском Союзе.

Советское ещё не распалось, не переработано. Это тяжёлое бремя - на десятилетия.

Его распад – продолжение процесса, который заморозили большевики. Российская империя начала распадаться в начале ХХ века, и мы до сих пор живём в агонизирующем имперском пространстве.

...

В каком-то смысле Россия застряла ещё в той эпохе, где пространство находится на периферии. С пространством можно делать всё, что угодно: вводить абсурдные федеральные округа, укрупнять регионы, - проекты безумные, - но знать пространство необязательно. Степень осведомлённости специалистов по России, социологов, культурологов, экономистов в области реального многообразия страны поразительно мала. Неплохо знают разнообразие страны этнологи – хотя в немного архаизирующей манере: они знают традиционные общности, но хуже знают новые квазиэтнические общности. Например, на Урале в последние десятилетия возникло мощное бажовское движение - по писателю Бажову, они сакрализовали его тексты. Это ещё и религиозная система; но, может быть, это движение - практически уже квазиэтнического типа. Социологи почти не путешествуют: они занимаются опросами общественного мнения. Это другое. Это – способ не развёртывания многообразия, а его свёртывания".