NB

«Я стараюсь не думать о тех временах, уж очень это непонятные для меня времена». Это очень важно. Часто говорят (и на мой взгляд справедливо), что наша беда заключается в том, что у нас не было нюрнбергского процесса (понятно, что к самому нюрнбергскому процессу тоже есть вопросы, но оставим это пока). Возможно, процесса не было потому, что не было книги, которая прояснила бы непонятность тех времен. Лагерная проза, конечно, но она во многом вневременная как "Записки из мертвого дома". Архипелаг ГУЛАГ был закончен только в 1968. А вот Жизнь и судьба Гроссмана, мне кажется, была бы именно той самой книгой, законченной в то самое время. Очевидно, что у нее не было ни малейшего шанса на публикацию, но интересно было бы представить, что было бы если бы она все-таки вышла в 1959 или 1960 г.? Не думать о тех временах точно не получилось бы. И, кстати, после нее и Архипелаг ГУЛАГ хорошо бы зашел. Только все это альтернативная история.